Самая неслучайная встреча - страница 21

У Калли снова пропал аппетит, и она отложила приборы в сторону.

— Офелия поняла, что в жизни может случиться что-то, что еще хуже, чем смерть матери. Мать может быть жива, но отказываться смотреть на тебя. — От волнения у Калли перехватило голос.

Ничего в жизни не менялось и вряд ли изменится. У ее матери была возможность поддержать Калли после того, как у нее забрали сына, когда Такис в первый раз попытался помочь ей. Но мать Калли продолжала настаивать на том, что ребенок умер. Она поддержала не Калли, а своего мужа, и Калли никогда не простит им это предательство.

— После этого Офелия продолжала разыгрывать меня, но уже менее злобно. Мы подружились.

Они стали настолько близки, что Калли не решилась уехать в Америку, когда накопила достаточно денег на билет. Правда, только на билет. В то время Офелия уже успокоилась и взялась за ум, начала хорошо учиться, чем не могла не радовать своего отца.

Калли позволила Такису уговорить себя не уезжать и остаться еще немного дольше в их доме. Она не решилась ему признаться, что сама уже приняла такое решение. В первый раз в своей жизни она чувствовала, что нужна кому-то, что ее любили.

— Она с нетерпением ждет, когда пойдет в новую школу, но я знаю, что ей страшно. Да и я уезжаю. Это слишком много для нее, и я в этом виновата.

— Ты сожалеешь о принятом решении?

— Нет. — Она смогла произнести это слово тихо, но твердо. Чтобы ни случилось в Нью-Йорке, это причинит ей боль. Но в этот раз она пойдет прямо к намеченной цели. — Я намерена выполнить свои обязательства.

— Я постараюсь сделать эти шесть месяцев приятными для тебя, — протянул он.

— Что? О, это звучит ужасно! — Она покраснела и прикрыла щеки руками. — Я не это имела в виду.

— Я знаю. — В его голосе слышалась ирония, а также уверенность и ожидание.

Калли избегала думать о сексе с ним. Он предпочитала сконцентрироваться на том, что она получит в результате, а не на том, что ей придется отдать.

— У тебя был кто-то после того туриста?

— Нет, — сказала Калли. После того, что случилось, она боялась новых связей.

— Почему ты сдерживалась? Ты очень чувственная женщина!

— Это был мой первый раз. Это было неуклюже и странно. Поэтому мне не хотелось испытать это снова. Почему мужчины пытаются завоевать женщин, хотя они не испытывают к ним никакого интереса?

Ставрос фыркнул.

— Ты переходишь в нападение, когда чувствуешь угрозу! — Он бросил свою салфетку на тарелку и поднялся. — Перестань нервничать. Я действительно хочу, чтобы у тебя все было хорошо. А теперь, когда я знаю, что ты неопытна, я буду осторожен с тобой.

Он поднял ее и прижал к себе.

Калли напряглась. Но она не могла долго сопротивляться, когда все ее тело отвечало на его прикосновения.

— Я не переставал думать о том, как ты шла мне навстречу в тот день, моя девочка, — доносился до нее гул его голоса. — Как ты возбудилась и стонала, когда достигла оргазма.

— Не напоминай мне. Мне стыдно.

— Это возбуждает меня! Разве ты сама не возбуждаешься, когда вспоминаешь об этом?

Она действительно возбудилась. Он прильнул к ней всем телом. Они начали медленно двигаться, и их движения совершенно не совпадали с музыкой, игравшей на заднем плане. Их ощущения и эмоции совпали. Она затаила дыхание в ожидании следующего соприкосновения тел.

— Ты не хочешь слышать, что я вспоминаю об этом каждую ночь? Что я не могу заснуть, пока не представлю себе, как я взял тебя у той стены? — Его губы ласкали ее шею, заставляя ее постанывать.

— Не надо представлять себе то, чего нет.

— Секс состоит из представлений. Мы будем заниматься сексом много, моя сладкая, привыкни к этой мысли. Я вижу, что ты пытаешься сопротивляться своим чувствам, и мне это не нравится. Это ты сказала, что между нами не должно быть лжи.

Она остановилась и посмотрела на него.

— Ты действительно считаешь, что владеешь мной и всем миром?

Он поднял руку, чтобы пригладить ее волосы, затем медленно сжал кулак и прижал его к ее спине. Он не причинял ей боли, но крепко удерживал ее, в то же время легко прикасаясь своими губами к ее губам, заставляя их гореть.

— Тобой и твоим миром. В течение шести месяцев. Умоляй меня поцеловать тебя!

— Нет!

Ставрос рассмеялся и принялся ласкать губами ее шею.

Она попыталась освободиться, но он крепко держал ее в своих объятиях. Он только поднял голову, а на ее коже уже разгорелся зуд ожидания. Все ее тело заставляло ее молить его о поцелуе, но она упрямо опустила подбородок.

— Если ты хочешь, чтобы я перестал, скажи мне об этом. Если же ты сейчас сражаешься сама с собой, то скажи мне почему. Это из-за того, что тебе в детстве рассказывали, что секс — это плохо?

— У меня нет таких комплексов, если ты спрашиваешь об этом. Мне просто не нравится, что мной манипулирует кто-то, кто использует мое тело как игровую доску. Больше всего тебе сейчас хочется подчинить меня себе.

Молния вспыхнула в глазах Ставроса.

— Я не взял тебя тогда у стены по единственной причине — у меня не было с собой презерватива. Прекрати бороться с тем, что ты хочешь меня. И я покажу тебе, как я хочу тебя.

Это была угроза?

Что бы это ни было, Калли сильно рисковала. У нее не было комплексов в вопросах секса, но ей не нравилось, когда инстинкт брал верх над ее разумом. Те чувства, которые возбуждал в ней Брэндон, ни в какое сравнение не шли с эмоциями от прикосновений Ставроса, но тогда она позволила себе потерять голову.

Результатом этого стала катастрофа. Теперь Калли боялась потерять контроль над собой, особенно тогда, когда соблазн был так близок.