Под покровом светлых чувств - страница 21

— Это он о чем? — спросила одна из кассирш у другой.

— Это значит, он не хочет с ней спать, — ответила та. — Жалко. Эх, если бы он предложил мне!..

— Я могу дать вам отличный рецепт из капусты, — заявила одна из покупательниц и улыбнулась Чарли. — Шарлотта, прими от него эту помощь.

Твоя бабушка хотела бы, чтобы ты так поступила.

— Он племянник Томаса Карлайла, — растерянно произнесла Чарли. — Он сам признался. Томас Карлайл — это тот парень, который называл себя лордом Карлайлом и который обокрал всех нас. Почему я должна ему доверять?

Наступила тишина. И вдруг заговорила одна из кассирш:

— Я знаю этого парня.

Все повернулись к ней.

— Я хочу сказать… — Девушку, казалось, смутило всеобщее внимание, и ее подруге пришлось подтолкнуть ее локтем, чтобы заставить продолжать. — Вы ведь знаете, что мой папа полицейский? Он сказал, что племянник того афериста был здесь. Они думали, что он тоже замешан в мошенничестве, но он специально приехал аж из Великобритании, чтобы сказать, что он ни при чем. Должно быть, это тот самый парень. И он великолепен, мисс, — выдала она скороговоркой и замолчала, покраснев.

— Вы ищете что-нибудь еще? — спросила другая кассирша, чтобы отвлечь внимание от смутившейся подруги.

— Нам нужен корм для собак, — ответил Брин.

— Я покажу вам, где он продается, — тепло сказала дама, пообещавшая рецепт капустного салата. — О, Шарлотта, мы так волновались за тебя!

«Еще рано переставать за меня волноваться, — подумала Чарли. — У меня такие проблемы!»

В сумерках Брин разжег костер. Вечер был теплым и тихим. Искры от целой горы пылающих сухих ветвей взлетали, казалось, до самого неба, и от них исходил сильный жар.

Брин подошел к покрывалу, которое расстелила на земле Чарли, точнее, к двум покрывалам, но на втором удобно устроились семь собак.

— Придется ждать целый час, прежде чем костер прогорит, и у нас будет достаточно углей, чтобы испечь картофель, — сказала Чарли, предлагая Брину бутылку из вместительной корзины. — Хотите пива?

— А еще чипсов, и сыра, и печенья, — ответил он и плюхнулся рядом с ней.

На нем по-прежнему был надет дедушкин свитер, хотя Брину наконец удалось добраться до машины и забрать оттуда свои вещи. Но он взял с собой только деловые костюмы, рубашки и кашемировый свитер. Такая одежда явно не годилась для тяжелой физической работы и пикника у костра.

Брин налил пива для себя и вина для Чарли, снова сел рядом с ней, посмотрел на огонь, и ему показалось, что он оказался дома. Что за сумасшедшая мысль? Его дом — на другом конце света, а не здесь. А с этой женщиной они познакомились меньше суток назад.

— Расскажите мне о себе, — попросил Брин, внезапно ощутив, что очень хочет узнать Чарли лучше.

— Ну, я люблю сосиски с печеным картофелем. И вино.

— Какая вы глубокая натура. Но, вообще-то, я хотел узнать не это…

— Сначала вы расскажите о себе, — торопливо перебила его Чарли.

«Да уж, — подумал Брин, — как это по-женски: повернуть разговор, заставив меня самого отвечать на вопросы. Так что ей рассказать?»

Он грыз крекер, запивал его пивом и думал о доме, о своем огромном поместье, об обязанностях, которые лежали на его плечах. Да, Брин любил эти земли, этот дом, этот скот, но не ожидал, что станет обладателем титула. Все изменила смерть его деда всего два месяца назад. Брин стал бароном Карлайлом из Баллистоун-Холла. Но ведь дядя Томас, обманувший Чарли, представился именно этим титулом.

Брин посмотрел на Чарли, которая ела сыр, смакуя каждый кусочек. У ее ног лежали собаки. В ее медных кудрях играли отсветы пламени костра. Брин просто не мог признаться ей, что лорд Карлайл — это он. Пожалуй, получится рассказать ей правду о себе, не называя своего титула.

— Ладно. Вот моя краткая биография. Я фермер. Моя семья выращивает скот мясной породы на протяжении уже нескольких поколений. Это у меня в крови. И я люблю свою работу. Мне тридцать пять лет, и я все еще не женат, к большому огорчению моей матери, но мне так нравится.

— Вы предпочитаете холостяцкую жизнь?

Брин помолчал, обдумывая, как ответить уклончиво на этот вопрос. Но ни один из пришедших ему в голову ответов не показался подходящим. Что-то было настолько необычным в этой обстановке, в этой женщине, что заставляло его быть откровенным. И это казалось ему правильным.

— Когда мне было девятнадцать, в нашей семье произошла большая трагедия, — сказал он ей мягко, до конца не уверенный, стоит ли снова бередить рану, которая никогда не заживет. — Думаю, это научило меня тому, что лучше быть одиноким.

— О, Брин, — негромко произнесла Чарли. — Вы хотите рассказать мне об этом?

Хотел ли он? Ему почему-то казалось, что он должен поделиться с ней этой историей.

— Я тогда учился в университете, — начал Брин свой рассказ, глядя перед собой невидящим взглядом. — Моя сестра тоже была студенткой, но в те дни она приехала домой на выходные. Как и во многих фермерских семьях, мой дедушка, мой отец, мой двоюродный брат Алан и мой дядя — старший брат моего отца, а не тот, кто вас обманул, — работали на ферме. Она у нас большая. Обычно ее хватало, чтобы прокормить нашу семью, но в то лето была сильная засуха, и огромный подземный резервуар для воды, который мы использовали, опустел. Едва это случилось, как с севера на нас двинулся грозовой фронт. Прогноз погоды обещал вскоре сильные ливни, поэтому отец и дядя решили почистить резервуар, пока тот снова не наполнился водой. Они воспользовались для этого бензиновым насосом…