Обойдемся без свадьбы - страница 27
— Я подвела и папу, — тяжело дыша, всхлипнула Салли. — Я хотела быть его правой рукой. Этого я хотела больше всего в жизни. Я старалась хорошо учиться в колледже, я работала интерном в «ИТ Харрисон», я делала все, что только могла, чтобы стать его гордостью, а не разочарованием. О, пойми меня правильно — он никогда не давал мне понять, что я его подвожу. На самом‑то деле я не думала, будто он ожидал, что я буду управлять компанией наравне с ним. Иногда мне кажется, что он был бы вполне счастлив, оставайся я дома, занимаясь благотворительными организациями. Он постоянно мне твердил, что будет меня поддерживать в любых делах, чего бы я ни выбрала. Но я хотела помогать ему в компании.
— Салли, он ценит твою работу. Ни на минуту не сомневайся.
— Но он не обратился ко мне. Я не тот человек, каким должна быть. Когда компании понадобилась помощь, он обратился к тебе.
И снова Керк не нашел нужных слов. Нечего сказать в ответ на то, что является правдой. Ор‑сон любит дочь, но не видит в ней сильную, способную на многое женщину, какая она на самом деле, а лишь женщину со страхами и неуверенностью. Он, Керк, должен помочь Салли преодолеть это и достигнуть тех целей, которые она для себя поставила. Он лучше других понимал, как важны цели, которые ставишь перед собой.
Салли отодвинулась от него, ладонями вытерла на щеках следы слез.
— Я заболталась. Наверное, гормоны разгулялись — у беременных такое наблюдается.
— Болтай сколько угодно. Салли, я не хочу, чтобы ты считала, что должна со всем справляться одна.
— С чем именно? С беременностью? С тем, что ты подозревал меня в шпионаже?
— Я обязан был придерживаться общепринятых правил проверок, так как все указывало на тебя. Я лично уверен, что кротом ты быть не могла. Это меня немного оправдывает.
— Ну, как‑то не похоже, что ты был уверен в моей невиновности.
— Прости. Мне очень жаль, что я не был честен с тобой, когда мы познакомились. И еще мне жаль, что я оставлял тебя одну в этом испытании. Знаю — утешение маленькое, но я почувствовал огромное облегчение, когда было доказано, что ты вне подозрений.
Керк поморщился. Слова какие‑то официальные, пусть и правильные. Не эти слова он хотел сказать. Он хотел сказать ей, как сильно он по ней скучал, как болела у него душа за нее, как ему хотелось обнять ее, показать свои чувства.
— Ты прав — утешение небольшое, но я его принимаю. А… что нам делать дальше?
Он точно знал, что им делать дальше. Для начала — ей оказаться в его объятиях. Он провел пальцем по овалу ее щеки и мягко произнес:
— Я знаю, что нам делать.
Он подался вперед, у нее расширились зрачки, рот приоткрылся, она зажмурилась, и их губы сомкнулись. Волна желания с головой накрыла Керка, и он не сдержал громкого стона. Руки Салли сжали ему плечи, потом она запустила пальцы в его шевелюру. Керк чувствовал, как оживает каждый нерв, каждая клеточка. Он проник языком ей в рот, руки залезли под одежду, гладили кожу, наслаждаясь ощущением ее тела под ладонями.
Салли выгнулась, и его губы переместились ей на лицо, на горло. Он чувствовал ее ответное нетерпение и стянул с нее кофту. Грудь в кружевном бюстгальтере искушала, требовала ласк его губ, языка. Он освободил из кружевной клетки грудь с уже набухшими розовыми кончиками, зажал сосок губами, а языком стал облизывать нежную кожу под грудью. Салли постанывала, и этот сладостный звук сводил его с ума.
Керк подхватил ее на руки и понес в спальню. А затем счет времени был потерян. Они открывали заново радость и восторг от обладания друг другом. Когда же наслаждение поднялось до заоблачных высот, это стало для них естественным завершением. И они уснули в крепких объятиях.
— Выходи за меня.
Салли только‑только открыла глаза и сонным голосом переспросила:
— Что?
— Выходи за меня.
— И тебе доброе утро, — ответила она, вылезая из кровати. Она стянула халат со спинки кресла и накинула на себя.
— Салли, я серьезно. Ты можешь переехать ко мне, дом у меня большой и рассчитан на семью. Если тебе дом не подойдет, я куплю другой. Мы вместе оборудуем детскую. Спланируем наше будущее. Будем вместе путешествовать. Это же идеально.
Разве? А предложение о браке разве не соседствует с признанием в любви? Это прозвучало бы лучше, чем просто «идеально».
— Я подумаю. Я… я не уверена, что готова к браку.
— Послушай, — он сел, и Салли отвела глаза, потому что простыня сползла у него с талии вниз, — я тоже не думал, что готов, но мы можем попробовать. У нас впереди столько всего.
— В постели — возможно, — согласилась она, завязывая пояс на халате. — Но мы до сих пор едва знаем друг друга.
— Вот и узнаем друг друга получше, если станем жить вместе.
— Ты очень напористый, — засмеялась Салли. — Мне необходимо время. Не нужно спешить. Я же сказала, что подумаю, — значит, подумаю.
Керк встал с кровати, простыня упала, и он, голый, подошел к ней и приподнял подбородок пальцем. Что может быть убедительнее, чем его губы, когда заставляют ее приоткрыть рот и дать его языку проникнуть внутрь?
— Я буду ждать твоего ответа, — заявил он глухим голосом. Желание выдавал не только голос, но и отяжелевший член. — Помочь тебе принять душ?
Она — словно глина в его руках. А эти руки уже развязывали пояс на халате и спускали шелковую ткань с плеч, сжимали грудь и пощипывали соски, тут же затвердевшие. Рука Керка спускалась ниже и ниже, и вот уже нажимает на пульсирующий бугорок внутри. Ее затрясло от неуправляемого желания.
