Такое простое счастье - страница 27
Летти замедлила шаг, увидев наверху холма полуразрушенную виллу.
– А это что?
Дариус ответил не сразу:
– Это был дом моей матери.
Летти знала, что мать Дариуса бросила его при рождении. Он почти не упоминал о ней.
– Там больше никто не живет? – спросила она.
– Мать уехала с острова сразу после моего рождения, и ее родители вскоре тоже уехали. Видно, не могли вынести позора от моего существования. Мать перебралась в Париж. Она погибла в автомобильной аварии, когда мне было четыре года. – Он пожал плечами. – Я слышал, что ее родители умерли спустя несколько лет после этого. Я не помню, где и как.
– Прости.
– Не извиняйся. Я их не любил. И не сожалел об их смерти.
– Но они – твоя мать, твои дедушка и бабушка…
– Калла Галкиас погибла в лимузине, она была замужем за аристократом. – Голос Дариуса звучал равнодушно. – Она хотела подобной жизни, престижной. И ее родители хотели для нее того же.
У Летти в горле образовался ком. Она представила Дариуса ребенком, представила, как он смотрит на богатую виллу, где жили люди, выбросившие его из жизни, словно мусор. Не зная, что сказать, она просто крепко сжала ему руку.
– Ты их простил?
– За что?
– За то, что бросили тебя… ведь они были твоей семьей.
Он скривился:
– Мать дала мне жизнь, чему я рад. Но семьей я их не назвал бы. Из того, что я слышал, от них исходило только несчастье. Как и… – Он не закончил, но Летти поняла.
– Как и от моей семьи?
Он помолчал.
– Твоя мать была настоящей леди. Доброй. Ко всем.
– Да, – с трудом выговорила Летти.
– Меня вырастила йайа. В нашем доме не было ни электричества, ни водопровода, но я всегда знал, что она меня любит. Когда я, наконец, разбогател, то снес старую лачугу и на этом месте построил виллу. Самую большую на этом острове. – Задрав голову, он смотрел на разрушенное здание с мрачной улыбкой. – Когда я был мальчишкой, то семья Галкиас была здесь самой влиятельной. Сейчас таким являюсь я. Но это в прошлом, а я хочу жить в настоящем. И создавать будущее. – Он взял ее руки в свои. – Обещай мне, Летти, – произнес он, серьезно глядя на нее, – обещай, что всегда будешь поступать так, как лучше для нашей семьи.
– Обещаю, – ответила она, желая этого всем сердцем.
– И я это обещаю, – прошептал он и нежно ее поцеловал, словно скреплял их клятву. Чуть отстранившись, он, продолжая смотреть ей в глаза, снова поцеловал – на этот раз по-другому, крепко и страстно.
Его губы обжигали, небритый подбородок царапал щеки… Она прильнула к нему, охваченная собственным желанием. Он теперь ее муж.
Ее муж.
– Пойдем, – произнес он.
И повел по пыльной дороге, по кривым улочкам деревушки с белыми домами. На другой стороне деревни они пробрались через заросли оливковых деревьев и спустились по каменистому холму. Летти держала Дариуса за руку, чтобы не упасть. И вдруг они очутились в укромной бухточке на пустынном пляже с белым песком.
Летти смотрела на все это с изумлением. Популярные пляжи в Хэмпстоне и даже вокруг Фэрхоулма всегда были забиты людьми в такой теплый сентябрьский день. Но этот пляж был пуст.
– А где все?
– Я тебе говорил – на вилле, готовятся к вечеринке.
– Но… должны ведь быть хоть какие-то туристы?
– У нас нет гостиницы. Туристы едут на Корфу. А здесь… мы – одна большая семья, все знаем друг друга. Каждый – друг или родственник, или друг родственника.
Да, этот остров – совершенно иной мир. Летти окинула взглядом уединенную бухту, пляж с белым песком и синее Ионическое море.
– Здесь восхитительно.
– Но тебе не хватает Фэрхоулма, – заметил он.
Летти опустила голову.
– Прошло десять лет. Это глупо.
– Мне тоже его не хватает. Помнишь пляж в Фэрхоулме? Сплошные скалы, – сказал Дариус.
– Да. А цветочную поляну помнишь, где ты научил меня танцевать?
– А пруд, где я ловил лягушек, а ты давала им имена и хотела забрать в дом?
– А какие яркие были листья на деревьях осенью… А помнишь, как мы катались на роликах по коридорам…
– А тайный ход за библиотекой – ты там пряталась, когда на что-то обижалась. – Дариус засмеялся. – А в розовом саду твоей мамы меня застукали, когда я в первый раз закурил. В первый и последний.
– А как миссис Поллифакс ругала нас за грязные следы на чистом полу кухни? – Летти улыбнулась. – И она всегда давала нам молоко с булочками после того, как мы за собой убирали. Но ты не очень-то ловко управлялся со шваброй и тряпкой.
– Для нас это была игра.
Они стояли на пустынном пляже и улыбались друг другу, но у Летти улыбка скоро исчезла.
– Мы никогда больше не увидим Фэрхоулма, – сказала она.
Дариус внимательно и долго на нее смотрел и вдруг начал разуваться.
– Море должно быть теплое. – И, нагнувшись, расстегнул ей сандалии.
Они шлепали по воде и брызгались, вода касалась щиколоток и коленей, задевала подол платья. Летти захотелось зайти поглубже, даже поплавать, чтобы ее тело омывали волны, чтобы почувствовать себя невесомой. Дариус обнял ее. Вокруг – море, никто их не видит, только парящие в небе птицы. Они целовались под горячим греческим солнцем на берегу синего моря, под синим небом. Он гладил ее по обнаженным плечам, соленые морские брызги попадали на кожу и волосы.
Сколько времени прошло? Может, час, а может, несколько минут. Начинался прилив, вокруг ног поднимались волны.
– Летти, дома, где мы с тобой жили в юности, возможно, нет, – прошептал он. – Но мы есть.
Полуденное солнце ореолом сияло вокруг его темных волос. И в эту минуту Летти поняла, что случилось худшее. Это рок. И случилось быстрее, чем она могла ожидать.
