Уроки плейбоя - страница 13
Лотти пришла в негодование.
— От него не будет ничего, кроме неприятностей. Ты согласилась на этот опрометчивый договор только для того, чтобы пригласить его сюда и позволить вмешиваться в мои планы? Он все испортит, я знаю.
Мадлен улыбнулась и потянулась за очередным круассаном:
— Думаю, он тебе нравится.
Лотти подскочила на месте:
— Я ненавижу его! Не выношу! Клянусь богом, если бы он был сейчас здесь, я бы сказала ему это в лицо!
— Потерпи, моя дорогая. — Мадлен вытерла руки накрахмаленной салфеткой. — Ты можешь сказать ему это за ужином.
— За ужином? — Сердце Лотти заколотилось. — Только не говори, что пригласила его поужинать с нами. Это уже слишком.
— Не с нами. Вы с ним. Наедине.
— Что?..
— Ты можешь поговорить с ним о девичнике. Я запланировала для вас приватный ужин в зеленой комнате.
Лотти бросила на сестру изумленный взгляд:
— Почему ты это делаешь? Ты совсем с ума сошла?
— Он хорош для короткой интрижки.
— Лукка постоянно флиртует, он просто невыносимый дьявол!
— Я знаю. — Мадлен улыбнулась. — Разве не это в нем тебе нравится?
Слуга привел Лукку в комнату в западном крыле дворца, декорированную всевозможными оттенками зеленого на кремовом фоне с отделкой из золота. У огромных окон с видом на дворцовые сады стоял маленький античный столик, а рядом, в вазе, на латунном комоде с инкрустацией распустившиеся розы наполняли комнату своим пряным ароматом. В центре комнаты красовались кушетки с подушками, обитые кремовой тканью, у стены — застекленный книжный шкаф вишневого дерева с маленькой письменной панелью и столом. Освещала комнату старомодная лампа. Все это напоминало гостиную или библиотеку в особняке в английской деревушке, мало чем отличающуюся от такой в Чатсфилд-Хаус в Букингемшире, его доме.
Мысли о доме, который и домом-то он называл зря, всегда заставляли Лукку беспокоиться. Слишком много лет он страдал, мечтая о доме и семье, как у его одноклассников. Чатсфилд-Хаус был одним из самых красивых особняков в деревенской части Англии, но никто никогда не мог назвать его действительно домом. В нем не было сердца. Тепла. Души. А что касается семьи… что ж, со старшими и младшими родственниками с собственными проблемами и отцом, нашедшим отдушину в алкоголе, мало кто мог описать это как счастливую семейную жизнь.
Служитель налил Лукке виски и сказал, что принцесса проведет с ним немного времени, прежде чем вежливо откланяться и удалиться.
Лукка проверил телефон и понял, что пропустил звонок от Орзино, с которым собирался обсудить поведение Гиатракоса. Ему было интересно, что предпринял грек в попытках обратить на свою сторону его брата. И в лучшие времена Орзино сложно было найти, ведь он все время пропадал в горах или спасал голодающих детей в каких-то забытых богом местах. Когда Лукка звонил Орзино, его номер не отвечал — как типично! — так что он оставил короткое сообщение, не распространяясь особенно о ситуации.
За последующие десять минут Лукка столько раз прошелся взад-вперед по зале, что должен был оставить глубокие следы на мягком ковре. Это еще одна игра Лотти? Ему не нравилось, что они поменялись ролями. Он всегда был тем, кто диктует условия и выигрывает. Если Лотти думает, что может манипулировать им и заставить выйти из игры прежде, чем истечет время, ее ждет большой сюрприз. Ничто и никто не заставит его отступить от цели. Никто.
Услышав легкие шаги у двери, он повернулся и увидел Лотти. Девушка казалась довольно спокойной, но он заметил характерное движение пальцами. Она была одета в черное с головы до ног, а волосы убрала в прическу еще более строгую, чем обычно. Ни макияжа, ни украшений. Даже ее туфли больше подошли бы престарелой даме с бурситом. Что ж, этот выбор одежды можно обратить в свою пользу.
— Кто-то умер?
Она сдвинула брови:
— Прости, что ты сказал?
Лукка показал рукой на ее наряд:
— Ты была на похоронах?
Упрямый маленький подбородок вздернулся вверх.
— Так уж вышло, что мне нравится носить черное.
— Тебе не идет. Вызывает желание побежать в ближайшее хранилище крови и попросить немного для тебя.
Лотти вошла в комнату с высоко поднятой головой.
— Если и когда мне потребуется от тебя совет, я спрошу.
— Мне понравился спортивный костюм на пляже вчера, я тебя с трудом узнал в нем.
Ее щеки порозовели, а в глазах за оправой — на этот раз снова черепаховой — читалась смесь негодования с возмущением.
— Тебе понравился напиток?
— Приятный. Вид был потрясающий.
— Пляжа или ложбинки между грудей той блондинки?
Лукка одарил ее сверкающей улыбкой:
— А ты как думаешь?
Лотти сжала губы, словно сама не верила, что сможет ответить согласно правилам вежливости, и подошла к бару, чтобы налить себе воды — скорее чтобы занять руки, нежели из-за того, что ее мучила жажда.
— Как ты узнал, что я не приду в пентхаус?
Он изучал напряженное выражение ее лица.
— Я знал, что ты еще не готова.
— Не готова? — Лотти взорвалась, ее глаза возмущенно сверкали. — Думаешь, это только вопрос времени?
— Твое тело хочет меня, в отличие от головы. — Он сделал внушительный глоток виски, прежде чем добавить: — Но и она захочет.
Лотти крепче сжала стакан:
— Твоя невероятная самоуверенность поражает. У меня нет никакого намерения стать одним из твоих трофеев.
Лукка не привык к тому, что ему отказывают. Он даже не мог вспомнить, когда последний раз это происходило. Оборона Лотти разожгла его кровь. Забавно, что, даже одеваясь как старушка, она возбуждала его сильнее, чем если бы облачилась в бикини. Он не мог понять, почему она так запрещала себе сексуальные проявления. В ее поцелуе чувствовалась напряженная страсть, но по каким-то причинам Лотти не позволяла ей находить свободное выражение — это было видно в том, как она держалась, так сдержанно, почти жестко, словно боялась поддаться эмоциям и предпочла запереть их на замок и выбросить ключ.
