В доме нашей любви - страница 9
– Я не могу поверить. Я действительно это чувствую. Это невероятно. Это мой… наш ребенок.
Слоан тоже не могла поверить. Она привыкла думать, что эти дети только ее. Но Бенджи напомнил ей, что она не одна.
– Да, это твой сын, – великодушно сказала она. Ребенок снова толкнулся. – Он невзлюбил мои ребра, не знаю, за что.
Забыв обо всем. Бенджи положил обе ладони туда, где почувствовал первый толчок. Кожа на ее животе задвигалась. Бен подпрыгнул на месте.
– Это нормально, – рассмеялась Слоан. – Когда я это в первый раз увидела, я тоже испугалась. Похоже на один из твоих любимых научно-фантастических фильмов.
Бенджи показалось, что он видит, как маленькое плечико толкнулось изнутри, а потом снова исчезло.
– Меня не было рядом, когда моя сестра была беременна, и я всего этого не видел. – Он нежно погладил ее по животу. – Это прекрасно.
Зазвонил телефон Слоан.
Мама.
Последнее, что она собиралась сделать, – дать матери предлог приехать в Нэшвилл. С ее растущим животом и парными комплектами детских вещей, которые она накупила, в квартире и так было не повернуться.
Она отключила телефон и положила его экраном вниз. Перезвонит позже. Сейчас ей просто нечего сказать.
К тому же ее мать все еще называла человека, который станет отцом ее детей, «маленьким Бенджи Беннеттом». К этому Слоан тоже была не готова.
– Все в порядке? – нахмурился Бен.
– В полном. – Она поправила простыню. – Насчет того, что ты сказал доктору Кэрролл…
– О том, что я не вернусь в Сиэтл? – Он прищурился.
– Да. – Она не могла сама выговорить слова, которые вызывали в ней одновременно страх и надежду. – Это не обязательно. Как говорит врач, со мной и с детьми все в порядке.
– Я пропустил первые шесть месяцев твоей беременности. Больше не пропущу ни минуты.
Голос Бена звучал очень уверенно.
– Ты не пропустил ничего интересного. Первые два месяца я и понятия не имела, что беременна. А потом четыре месяца просто меня страшно тошнило каждое утро.
– Так тяжело?
– Не без того. Меня уже четыре месяца тошнит, что в общем-то ненормально. Хуже всего то, что ничего не можешь делать, не можешь работать.
Бенджи насторожился.
– Ты четыре месяца не работаешь? На что же ты живешь?
Слоан смутилась. Если она чему и научилась за тридцать лет жизни, так это тому, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Ей следовало полагаться только на себя, как и всю предыдущую жизнь.
– Слоан? – окликнул ее Бенджи.
– Как-то справляюсь, – уклончиво ответила она.
После нескольких минут неловкой тишины Бенджи наконец заговорил:
– Слоан, что ты пытаешься доказать? У меня есть деньги. Какой в них прок, если я не могу помочь близким мне людям?
– На свадьбе ты говорил совсем другое. Ты сказал, что устал от людей, которые смотрят на тебя как на банкомат. Я не хочу, чтобы ты, или Делия, или ваши родители думали, что я не лучше тех девочек, которые на тебя охотятся. Что я устроила это, чтобы отхватить кусок пирога Бенджи Беннетта.
– Слоан, никто так не подумает.
– Я содержу себя с шестнадцати лет. Я никогда никого ни о чем не просила. – В ее глазах снова появились слезы. Слоан вытирала их, они все текли и текли. – Я должна быть в состоянии позаботиться о двойняшках сама, без посторонней помощи. Но… Сейчас я обязана готовиться к материнству, наслаждаться самыми удивительными днями моей жизни, а я только о том и думаю, как разобраться со счетами.
Бенджи взял ее руку и легонько поцеловал в ладонь.
– Ты не должна справляться с этим в одиночку. Принять помощь – вовсе не признак слабости. Чтобы зачать ребенка, нужны два человека. И оба должны заботиться о нем.
Слоан посмотрела на него. Это несправедливо. Она сейчас так уязвима и впечатлительна, а он так убедителен…
– Я не хочу, чтобы ты делал это из чувства долга, Бенджи. Если на самом деле ты этого не хочешь, ты можешь выйти в эту дверь прямо сейчас, обещаю, никто ничего не узнает.
Бенджи погладил ее по щеке.
– Ничего в мире я не хочу настолько, как позаботиться о тебе и о наших детях, – проникновенно сказал он. – Договорились?
Слоан молча кивнула. Бен наклонился и поцеловал ее в щеку. Поцелуй был очень бережным, но она почувствовала, как по ее телу разливается тепло. Когда он заглянул ей в глаза, Слоан увидела в них тот же огонь, что и полгода назад. В ту ночь, когда они зачали двойняшек.
Правда, тогда она была красива, а сейчас чувствовала себя как раскормленная слониха.
Он снова поцеловал ее, на этот раз в губы.
– Мне зайти попозже? – спросил заглянувший в палату медик.
– Нет! – поспешно ответил Бенджи. – Мы не хотели бы тут задерживаться.
Он отошел, пропуская медика к кровати Слоан. Тот надел ей манжету и стал измерять давление.
Бен достал сотовый телефон.
– Пришло время рассказать родителям, что они станут бабушкой и дедушкой.
– Ты собираешься сказать им по телефону? Слоан внезапно представила, как Беннетты отреагирует на новость. Рик, наверное, несколько удивится, но вот Конни будет плевать огнем, а потом, по своему обыкновению, упадет в обморок. А когда очнется, обвинит Слоан, что та развратила ее сыночка. И в этом, пожалуй, будет права.
А Делия? Она ей не простит! Делия уже знала о ее беременности, но Слоан не рассказала лучшей подруге, кто отец.
– Рано или поздно нам придется сказать им, – мягко настаивал Бен.
– Я знаю. Но думаю, такие новости лучше сообщать лично.
Тонометр запищал, и Слоан увидела ненормально высокие данные на мониторе. Она повернулась к медбрату:
– Можно повторить через пару минут? Я немного перенервничала. Через несколько минут давление будет нормальным, обещаю!
