Перстень Калиостро - страница 64

— Если бы даже она и разлюбила меня, она никогда бы не уехала как воровка, тайком. Она бы все мне объяснила, — сказал Александр, поднимая голову. — Кроме того, — он усмехнулся, — она же оставила у меня важнейшие документы. Вы про это не могли знать, а я сразу понял, что дело нечисто.

— М-да, с документами вышла накладка. Но все равно, пришлось нейтрализовать скромного писателя, которого обуяла мания величия. Вы уж простите, но никак нельзя было выпустить его в Испанию. Обычная авария, ничто не вызывает подозрений.

Итак, вы удовлетворены? — обратился он к Надежде.

— А что насчет моего второго вопроса?

Почему вы не уехали вслед за женой?

— Нет, женщины. — , удивительные создания! — Гусев смотрел на Надежду почти с восхищением. — Вам осталось жить, может быть, считанные минуты, а вы все еще пытаетесь удовлетворить свое любопытство.

Неужели вам не очевиден ответ на этот вопрос? Ведь вы видели мое детище, мое сокровище, мою коллекцию… Неужели я мог все бросить, оставить без присмотра и заботы? А вывезти такую коллекцию представлялось затруднительным…

— Достал ты меня своими кактусами! — буркнула Лариса.

— О дорогая, ты ревнуешь меня! — Гусев повернулся к жене. — Это очень даже лестно мужчине моего возраста.

— Прекрати паясничать! — взорвалась она. — Не для того я пять лет сидела в Биаррице и изображала из себя чокнутую. Ах, у нее провалы в памяти! Ах, у нее даже голос изменился! Все, хватит! Бумаги у меня, теперь я заживу нормальной жизнью, и твои советы слушать больше не намерена! Так что хватит болтать, кончай с ними, у меня скоро самолет!

В глазах Гусева блеснуло что-то, даже отдаленно не напоминающее любовь и нежность к супруге. Он повернулся к Надежде:

— Кто еще осведомлен о наших делах?

— Очень много народу, — злорадно ответила она. — Это вам только кажется что вы такой умный и предусмотрительный.

На самом деле за каждым вашим шагом давно наблюдают, вы все время под колпаком…

Я поняла, что Надежда блефует, как и тогда, в квартире, когда она говорила про Павлину Ивановну. Я-то точно знала, что старухи вообще не было дома. Несомненно, Надежде надо потянуть время — но зачем?

На что она рассчитывает? Лешки здесь нет, и где он, я уже никогда не узнаю…

— Только не говорите мне о милиции, — говорил Гусев, — я в нее никогда не поверю…

— А вы не допускаете, что кроме вас и кавказцев может существовать еще третья сила?

— И что это за третья сила? — насторожился Гусев.

— Да брось ты с ней разговаривать! — закричала Лариса. — Чушь все это!

Она включила рубильник на стене, и в углу лаборатории раздвинулись металлические пласты пола. Под полом разверзлась черная пустота, откуда пахнуло влагой, металлом и смертью. В глубине заурчало какое-то устройство… Измельчитель? По спине у меня пробежала ледяная волна ужаса…

* * *

Невзрачная бежевая «пятерка» остановилась на углу Наличной улицы и Шкиперского протока. К машине тут же подбежал подросток с ведром воды и тряпкой.

— Машину помыть?

Водитель, невысокий худощавый человек с невыразительным восточным лицом, отрицательно покачал головой. Подросток вплотную приблизился к опущенному стеклу, незаметным движением передал водителю конверт и тут же отошел в сторону.

Водитель поднял тонированное стекло и вскрыл конверт, откуда вынул строительные чертежи и планы. Быстро их просмотрев, он сделал еще один звонок по сотовому телефону и снова углубился в чертежи.

Через десять минут рядом с «Жигулями» остановилась темно-синяя «тойота». Из нее выскочил человек в форме майора внутренних войск. Водитель «пятерки» открыл заднюю дверцу, майор бросил на заднее сиденье мешок из плотной прорезиненной ткани и уехал, не сказав ни слова. «Пятерка» проехала вокруг поросшего ряской водоема в сторону залива и остановилась в укромном месте под прикрытием густого ивняка.

Водитель достал из прорезиненного мешка компактный спецназовский акваланг и гидрокостюм, переоделся в него, сложил в непромокаемую сумку необходимое оборудование и нырнул в тинистый проток.

* * *

Я в последний раз оглядела помещение «лаборатории»: неизвестное химическое оборудование, лабораторные столы, пульт управления на стене — что-то похожее я видела по телевизору, когда показывали репортажи о захвате подпольного цеха по переработке наркотиков. Возле рубильника находилось множество кнопок и клавиш, связанных с охранной системой Завода, как и предупреждал Гусев.

Добраться до пульта, выключить страшный рубильник, отключить охранную систему — это единственный путь к спасению.

Но мы с Александром прикованы к креслам, руки свободны только у Надежды, а ее держит под прицелом Гусев, чтоб он провалился со своими кактусами.

Лариса нажала еще какую-то кнопку, и вдруг кресло Саши медленно поехало прямо к проему.

— Заканчивай здесь! — приказала Лариса спокойно. — Я собираю вещи.

И она вышла. Надежда медленно двигалась в сторону Саши, но кресло ползло быстрее. Надежда отчаянно на меня поглядела, и я со, страху выкрикнула первое, что пришло в голову:

— Все равно Тенгиз тебя достанет, старый паразит!

Он отреагировал на имя «Тенгиз», видно, уж очень боялся этого человека, на долю секунды повернулся ко мне, и в этот момент Надежда метнула в него горшок с пилоцереусом, который все еще держала в руке. Старый кактусовод вскрикнул и протянул вперед руки, выронив пистолет. Он успел подхватить кактус. А пока держал его на вытянутых руках, осознавая происшедшее, Надежда швырнула ему в лицо бутыль, которую схватила с полки. Наверное, там была не дистиллированная вода, потому что Гусев выронил кактус и схватился за лицо. Надежда уже была возле Саши, торопливо расстегивая защелки на его запястьях. Он вскочил и бросился к пистолету Гусева, валявшемуся рядом с ним.