По следу - страница 11

- Сегодня не могу. Сегодня я поеду к ней! - упрямо и, как показалось Северцеву, даже зло отрезал Коваленко.

Но полковник не сдавался. Он исподволь начал новую атаку.

- Это в твоих же собственных интересах, Витя, еще немного задержаться тут. Кто может поручиться, что Урганов еще раз не попытается свести с тобою счеты?

- Свободен я или нет?- глухо спросил Коваленко.

- Формально я не имею никакого права далее задерживать тебя здесь. Но чисто по-человечески…

- По-человечески нужно отпустить меня! А что касается Урганова, в конце концов эта история началась не сегодня с утра. До сих пор он меня не слопал. Будем надеяться, что обойдется и впредь.

- Как знаешь, - развел руками Северцев.- Но завтра в десять утра быть здесь! Ясно?

- Ясно, - улыбнулся глазами Коваленко.

- Ступай! Капитан оформит тебе пропуск.

Проводив Коваленко, Брайцев возвратился в кабинет Северцева.

- И все-таки вы зря отпустили его сейчас, Иван Ильич.

- А вы думаете, что можно было содержать его под стражей до окончания следствия? Сколько еще продлится оно? И сколько там человек, в ургановской банде? Кто нам позволит держать хлопца? Никто.

Соединившись с таксомоторным парком, он сообщил, что можно присылать за машиной: она ему больше не нужна. Потом, вызвав к себе лейтенанта Гринюка, поинтересовался, какие новости в шестом таксомоторном. Особых новостей не было; расследование подвигалось туго.

Стрелки часов приближались к шести. Северцев вызвал машину и уехал домой.

…Ночью его разбудил телефонный звонок. Докладывал дежурный по МУРу. На перегоне между Мытищами и Тайнинкой с электрички сорвался юноша. Был ли это несчастный случай, самоубийство или убийство - установить не удалось. Несколько пассажиров и проводник, находившиеся в вагоне, слышали крик о помощи, но, выскочив на площадку, уже не обнаружили никого. Труп был доставлен в Мытищи и сдан в морг районной больницы. На трупе нашли документы, удостоверяющие личность погибшего: заводской пропуск и паспорт на имя Коваленко Виктора Григорьевича, 1935 года рождения.

Полковник застонал и уронил трубку.

Через двадцать минут после телефонного звонка Северцев уже был в Мытищах. Он с трудом отыскал дежурного врача и вместе с ним спустился в подвал, где помещался морг. Морг был совсем пустым. В маленькой больнице умирали редко.

- Вон там, в углу, - указал врач, пропуская Северцева вперед.

В углу, у бетонной стены, слегка позеленевшей от сырости, на железном столе лежало тело, покрытое чем-то белым. Из-под простыни виднелись желтоватые ступни. Они казались неестественно большими.

Северцев подошел к столу, приподнял край покрывала и тотчас же опустил его. Последняя слабая надежда, что произошло какое-то недоразумение, рухнула. Он узнал это лицо - под простыней лежал Коваленко.

Северцева охватила апатия.

Коваленко был мертв. И вместе с ним исчезла та основная нить, с помощью которой Северцев рассчитывал так легко довести до конца следствие. Он не знал адреса ургановской «малины», и назначенная на завтра облава уже не могла состояться. Он не имел понятия о характере преступления, которое задумывал в лагере Урганов: Коваленко не успел рассказать об этом…

Единственное, что еще оставалось в руках Северцева,- это сам Урганов. И, возвратившись перед рассветом к себе на Петровку, он послал шифрованную телеграмму начальнику лагеря.

В полдень пришел подробный ответ. Алексей Урганов, осужденный к двадцати годам лишения свободы, из лагеря бежал. Ввиду бушевавшей пурги организовать немедленные поиски не представлялось возможным. Однако весной, когда стал таять снег, в тундре, неподалеку от лагеря, был найден обглоданный хищниками человеческий скелет. При исследовании обрывков одежды на поясе кальсон обнаружили вышитую черными нитками фамилию владельца: «Урганов». Скелет погребли на кладбище при лагерном госпитале, и дело Алексея Урганова было прекращено.

У Северцева опустились руки: последняя нить оборвалась. Так закончилась первая версия, оставив много недоуменных вопросов и не пролив никакого света на существо дела.

8

Два ограбления, убийство Коваленко, угон такси - это уже было слишком. Вечером Северцева вызвали к руководству. После весьма неприятного объяснения он возвратился к себе и заперся в кабинете.

Что делать дальше? Он не мог ответить на этот вопрос. Обычная уверенность в своих силах теперь покинула его. Почва уходила из-под ног, и он тщетно искал вокруг спасительную точку опоры.

- Вспомните хорошенько, - спросил он Брайцева, - вы никому не рассказывали историю Коваленко?

Вопрос был праздным. Сотрудники угрозыска вообще не отличались болтливостью, тем более на столь щекотливые темы.

- Я все время думаю, - продолжал Северцев, - каким образом за пределами тюрьмы стало известно о показаниях Коваленко? Возможность самоубийства я отбрасываю сразу же: собираясь жениться, люди обычно не кончают с собой. Несчастный случай тоже маловероятен. Вот акт анатомического исследования. Как показало вскрытие, Коваленко был трезв. Значит, почти несомненно, он убит, и это убийство было подготовлено заранее.

Брайцев осторожно попробовал изложить свою точку зрения. При создавшемся положении первое, что нужно было сделать, - это установить каналы, по которым сведения о Коваленко проникли за пределы уголовного розыска. Таким образом, исследуя связь за связью, Брайцев рассчитывал добраться до самой банды. Несмотря на сложность и длительность предложенной операции, за неимением ничего лучшего, Северцев согласился.