По следу - страница 16
Но Багров ухитрился вывернуться:
- Позвольте, но пистолет обнаружен а стене, а тайнике, за обоями…
- А вы откуда знаете, где он обнаружен, ведь вы же не видели его в глаза?
- Я же грамотный, об этом сказано в акте.
Он был прав, и Северцев разозлился на себя за этот промах.
- Я получил комнату в позапрошлом году по ордеру райжил-отдела, - объяснял Багров. - До меня в ней находился другой жилец. Я же не обязан был заниматься простукиванием стен и поисками тайников.
- Вы случайно не в курсе, куда переехал прежний жилец? - спросил Северцев.
- На Ваганьковское кладбище! - с издевкой ответил Багров.
Крыть было нечем. Северцев взвесил на ладони густо смазанный пистолет, достал из кармана платок и вытер руки. По видимому, оружие давно уже лежало без употребления. Калибр гильзы, найденной на Каширском шоссе, был 7,62 миллиметра. Пистолет «Беретта» имел укороченные патроны 9-миллиметрового калибра. И здесь концы не сходились с концами.
И хотя первый допрос окончился ничем, хотя Багров никогда еще не состоял под следствием, Северцев своим профессиональным чутьем угадывал, что перед ним матерый бандит, ловкий и умный противник. Северцев отлично знал: рано или поздно будет сбит этот нагловато-снисходительный тон и разговор пойдет по-иному. Однако этому должна предшествовать долгая, тяжелая и кропотливая работа, которая называется следствием.
…Спустя сутки после ареста Багрова Мария Гонтарь была приглашена в уголовный розыск. Ее принял все тот же «чудаковатый» капитан, с которым она познакомилась а ГУМе.
- А, старая знакомая! - улыбнулся он.
Увы, ее уже не могли обмануть ни эта деланная мягкость, ни кажущееся простодушие.
Но Сергей Васильевич на этот раз и не собирался играть в «кошки-мышки». Ему необходимы были конкретные сведения, и он не сомневался, что получит их.
- Что вы можете рассказать о человеке, с которым вас видели в ресторане? - прямо спросил он.
- Ничего! - зло отрезала Гонтарь.- Я не знаю его!
- Неправда!- насмешливо сказал Брайцев. - Вы же сами рассказывали мне в ГУМе, что он ухаживает за вами, водит в кино и даже слушать цыганские романсы.
- А с вашей стороны это было подло! Подло! - закричала она.
- Ну, я думаю, мы не станем сейчас обсуждать вопросы морали. Так как же, будете рассказывать?
- Не буду! - И она отвернулась.
- Послушайте, Мария Гонтарь, у меня нет времени взывать к вашему сознанию!-Он решил не церемониться с ней. - Ваш приятель - бандит, занимающийся открытым грабежом. На его руках кровь человека.- Брайцев остановился, чтобы убедиться в произведенном впечатлении.- Вы его подруга и соучастница. Вы помогали ему, и я мог бы просто посадить вас, но я думал…
- Не докажете! - Это был не крик, а скорее стон. - Не докажете! - повторила она и вдруг, побледнев, покачнулась на стуле.
Брайцев налил воды и протянул ей, но она отказалась.
- Докажем, - сказал он таким миролюбивым тоном, как будто речь шла о стакане воды.- Если забыли, я напомню вам одну фразу из известной вам записки: «Мальчик расшибся…» Ясно? - Он еще раз сделал паузу. - Может, вы вспомните, что говорилось в записке, переданной из тюрьмы для вашего Николая?
Разумеется, Брайцев не имел ни малейшего понятия ни о какой другой записке, кроме той, которую только что процитировал. Но сейчас он бил наугад…
- Вспомню, - вдруг тихо сказала Гонтарь, - сейчас… - Она действительно напрягла память, что-то вспоминая.- Вот… кажется, так: «Горшок раскололся, и его выбросят…»
Брайцев не ожидал такой удачи.
- А знаете ли вы, что в результате одной этой фразы был убит человек? Вот он, полюбуйтесь! - И Брайцев положил перед ней фотографию трупа, сделанную в мытищинском морге. Это, как и ожидал он, произвело на нее ошеломляющее впечатление.
- Ну, в последний раз, будете говорить или нет?
- Буду, - прошептала Гонтарь. Теперь она сама потянулась за стаканом, но руки ее дрожали, и стекло стучало о зубы.
- Я слушаю вас! - сказал Брайцев, усаживаясь в кресло.
- Что я наделала! Что я наделала!- шептала она, вздрагивая.- Они же играли мною, как последней дурой!
- Вот именно, - согласился Брайцев.
Он извлек из стола еще одну фотографию.
- Опять про убийство? Не нужно! Не хочу смотреть! - запротестовала она.
- Нет, нет, не пугайтесь, - успокоил Брайцев.- На этот раз более мирный сюжет. Вы знаете эту девушку?
Он показал ей одну из открыток.
- Нинка Корнеева, знаю, а этот, в трусиках, он.
- Догадываюсь, - улыбнулся Брайцев.
- У нее дочь от него. Только вы не трогайте Нину. Она и без того несчастная. А то узнают они, плохо ей будет. Они шутить не любят.
Брайцев уже имел случай убедиться, что это не пустые слова.
- Пожалуй, на сегодня достаточно, - сказал он.
Она посмотрела на него долгим, вопросительным взглядом. Он понял смысл этого взгляда.
- Дайте-ка сюда ваш пропуск. - Брайцев размашисто расписался и поставил печать. - Впредь будьте разборчивее в своих привязанностях!
Она аккуратно сложила пропуск и встала.
- У меня к вам просьба,- сказал Брайцев.
- Какая?
- Познакомьте меня с Корнеевой.
- Нельзя!
- Даю вам слово, они не тронут ее.
- Когда знакомить? - спросила Гонтарь.
- Чем скорее, тем лучше. Хотя бы даже сегодня вечером.
Она подошла к двери, потом вновь возвратилась и, расстегнув кофточку, положила что-то на стол.
- Отдайте ему. И скажите, что мне от него ничего не нужно.
Это был медальон, похищенный на квартире у Лосевых.
Вечером на площади Свердлова, возле Большого театра, Брайцев снова встретился с Марией Гонтарь. Гонтарь пришла не одна. Она познакомила Брайцева с Ниной Корнеевой.
