По следу - страница 26

А Волков-старший стоял в дверях белее ночной сорочки. Он уже не возмущался ничем и не грозил. Слишком уж ошеломляющим оказались для него и этот ночной обыск, и нож в виде невинной расчески, и, главное, инкассаторские мешки, мешки с торчащими веревочками для пломб и печатей.

И вдруг Волков вспомнил свою юность… Он был конником у Котовского, чуть не умер от тифа в двадцатом году, в двадцать пятом строил шахты в Донбассе, носил на плече рваный шрам - след кулацкой пули - память о коллективизации на Смоленщине. Всю свою жизнь, все силы свои он отдал тому, чтобы крепла, торжествовала его родная, его кровная Советская власть. И вот оказывается, что его сын Федор, Федечка, Федька, тот мальчик, которого он носил на руках, которому он покупал дорогие игрушки, в котором он не чаял души, вырос и ходил теперь с наладонником и кастетом, складывал под своим матрацем инкассаторские мешки, чтобы грабить именно эту самую его родную, его кровную Советскую власть!

- Судите, сошлите его в тартарары!- говорил Волков, задыхаясь.- Чтобы он землю рыл, чтобы он камни на плечах таскал, чтобы он понял, подлец, почем в жизни фунт лиха!

- Опомнись, что ты говоришь, это же твой сын!- прошептала Волкова.

- Молчать!- крикнул он так, что зазвенел хрусталь.- Молчать!

…За окнами уже занимался рассвет. Федор Волков не возвращался.

- Где же ваш сын?-спросил Северцев..

- Не знаю,- растерянно прошептала Волкова.- Он должен был к обеду возвратиться с охоты. И, как видите, не пришел. Должно быть, опоздал на поезд и заявится утром. С ним это уже бывало.

Но Волков не появился и утром. Не было его и на другой день. Северцев снял засаду в квартире и объявил розыск. Во все концы страны спецсвязью полетели фотографии Волкова в фас, в профиль, во весь рост. Все было напрасно. Волков исчез.

На третьи сутки после той памятной ночи мать Волкова пришла на Петровку, слезно умоляя дать ей свидание с сыном или хотя бы разрешить передачу.

Напрасно Северцев уверял, что Федор сбежал,- она не верила.

- Вы должны понять меня,- говорила она, торопливо вытирая бегущие по дряблым щекам слезы,- я же мать!..

И она снова рассказывала:

- Накануне вечером зашел его друг Ямцов, они о чем-то резко поговорили, дверь была заперта, а я не имею обыкновения подслушивать разговоры сына. Но когда Ямцов ушел, я заметила, что Федор озабочен, он долго объяснялся с кем-то по телефону, я в это время как раз была на кухне и не слышала, о чем шла речь. Потом он вдруг внезапно собрался на охоту, надел свой охотничий костюм, взял у меня тридцать рублей на дорогу и сказал, что вернется завтра. Он даже просил, чтобы я приготовила на ужин его любимые сырники со сметаной. Но назавтра он не пришел. А вечером приехали вы, и произошла вся эта кошмарная сцена. Прошло уже столько дней, а мы в полном неведении о судьбе нашего сына. Где он? Вы-то, по крайней мере, должны знать?

- М-да,- задумчиво произнес Северцев,- к сожалению, и мы не знаем…

В этот день возвратился Брайцев. Он приехал усталый, обросший до самых глаз, но очень довольный результатами командировки. Брайцев привез череп, который отлично сохранился и был вполне пригодным для предстоящих исследований.

В старом деле имелись фотографии Урганова. С них сделали репродукции и получили негатив. Точно в том же ракурсе, в каком был заснят в свое время Урганов, сфотографировали череп. Теперь в отпечаток с первого негатива предстояло впечатать второй. Если череп действительно принадлежал человеку, запечатленному на фото, то в определенных местах ряд точек первого и второго снимков должны были абсолютно совпасть. Этот тип исследования носит в криминалистике наименование метода фотоаппликации.

Но как ни пытались совместить отпечатки с обоих негативов, критические точки упрямо отказывались совпадать.

Тогда Северцев решил прибегнуть еще к одному методу исследования. Он обратился к профессору Тарасову с просьбой восстановить портрет по черепу.

По мере того, как подвигалась вперед работа Тарасова, оставалось все меньше и меньше сомнений в том, что Урганов жив. Искусный мастер воссоздал скульптурный портрет человека монгольского типа с резко выдающимися скулами и узкой прорезью глаз.

Нет, можно было с уверенностью сказать, что это кто угодно, но только не Урганов. Однако, чтобы уничтожить последнюю тень сомнений, Иван Ильич, связавшись с Архангельским областным управлением МВД, просил выяснить по архивным данным, не исчезал ли в известный период какой-нибудь человек, живший в районе Н-ского лагеря? Спустя сутки пришел положительный ответ. Среди старых, нераскрытых дел фигурировало заявление местной жительницы ненки Угарэ о том, что ее муж, отправившийся в тундру проверять капканы, пропал без вести. По телефону Северцев срочно запросил фотографию охотника. Пакет доставили в Москву с очередным рейсовым самолетом.

Взглянув на фотографию, Северцев понял, что нет даже необходимости в фотоаппликации: перед ним был человек, которого воспроизвел в своей скульптуре Тарасов. Значит, сам Урганов жив, а за него приняли охотника, убитого Ургановым.

18

Прошло две недели со дня исчезновения Волкова, когда Северцеву сообщили, что на имя Багрова поступил перевод в сумме тридцати семи рублей. До сих пор Багров не получал даже писем. Никто не приходил справляться о нем, никто не приносил передачи. И вдруг денежный перевод. Тридцать семь рублей,- эта сумма насторожила Северцева. Почему именно тридцать семь, а не тридцать пять или, скажем, сорок? Что означало это число? Но как он ни ломал себе голову, догадаться не смог.