Константин Коровин вспоминает… - страница 269
354
Леонид Витальевич Собинов (1872–1934) — выдающийся певец (лирический тенор), артист Большого театра с 1897 года; народный артист РСФСР.
Коровин близко знал Собинова многие годы. 4 октября 1916 года он писал, например, Теляковскому: «Лично я считаю Собинова хорошим приятелем, полезным певцом» (Константин Коровин. С. 443). Спустя четыре месяца, когда после совершившейся Февральской революции Собинов стал управляющим Большим театром, у него с Коровиным как декоратором возникли осложнения в связи с намечавшейся тогда постановкой оперы «Млада».
В сохранившихся архивных материалах, до сих пор остававшихся неизвестными, примечательны просительные, извиняющиеся обращения художника. На заявлении Коровина от 23 апреля 1917 года, в котором он «покорнейшее просил» продлить срок работы по постановке «Млады», имеется такая резолюция Собинова от 9 мая 1917 года: «Прошу объявить г. Коровину, что в его присутствии в заседании 7 мая было решено собраться для обсуждения балетных постановок и окончательных решений 9 мая в 1 ч. дня, на каковое заседание г. Коровин не явился. Причем из его квартиры ответили, что он выбыл в Ялту. Нахожу отношение академика Коровина к делу несоответствующим положению его при конторе Большого театра как художника-консультанта» (не издано; хранится в ЦГАЛИ). Через несколько дней — 28 апреля — Коровин подал прошение о трехмесячном отпуске ввиду «большого переутомления и болезни». На нем 1 мая 1917 года Собинов написал: «Хотел бы знать, в каком положении подготовка эскизов и макет к постановке „Млады“. Несомненно, что К. А. Коровин должен получить нужный ему отдых» (не издано; хранится там же). Несмотря на то что такое мнение Собинова уже являлось самим разрешением об отпуске, он 23 мая 1917 года отправляет Коровину телеграмму, в которой, в частности, говорилось: «…удивляюсь твоему отъезду без отпуска. Твой немедленный приезд неизбежен» (Константин Коровин. С. 449. — В этом издании телеграмма предположительно и неточно помечена июнем 1917 года). В тот же день Коровин срочно телеграфировал Собинову из Гурзуфа: «Уехал больным с твоего согласия за что все время дружески благодарю. Приеду пятого июня» (не издано; хранится в ЦГАЛИ). А в письме, отправленном Собинову тогда же, он по-товарищески выговаривал: «…меня удивляет то, что ты упрекаешь меня, что я уехал без отпуска, я же тебе говорил, и ты был согласен, и я душевно и дружески благодарю тебя за то, что ты дал возможность мне немного отдохнуть. У кого же мне брать отпуск, если ты его мне дал? или опять все изменилось, и отпуск дают другие <…> Я всегда исполняю работы к сроку, и теперь, конечно, нужно тебе определить сроки, т. е. считая каждую декорацию две недели, а менее сложную одну неделю, конечно, работать нужно самым энергичным образом. Скажу тебе, что телеграммы твои меня огорчили, т. к. ты же отлично знаешь, что я человек исполнительный и работал с двадцати лет в театре и никогда не заставлял беспокоиться за порученное дело, если ты хочешь мне поручать таковые, то не обижай меня, а просто по-товарищески скажи — сделай то-то — и, поверь, будет готово, когда надо <…> Потом мне тяжело, что я как бы затрудняю и беспокою тебя — именно я не такой человек, мне только надо определенное решение, и тогда нужно мне поверить. Леня, дорогой! Я ведь тоже живу тем же самым богом, как и ты, делаю без кнута все, как могу, потому что люблю форму — краску — жизнь — цвет; я тоже хочу спеть романс, форма другая, конечно, будет у меня — вам она повеселей досталась от бога, а мы покрючниками так и сдохнем без радости и счастья» (не издано; хранится там же).
355
Всерабис — Всероссийский профессиональный союз работников искусства.
356
В одной из статей Луначарского имеются такие строки: «Большой блеск и яркость приобрела опера благодаря великолепным декораторам Головину и Коровину» (Луначарский А. В. О театре и драматургии. М., 1958. Т. 1. С. 366).
357
Ангарский — псевдоним Николая Семеновича Клестова (1873–1943), большевика, литературного критика, мемуариста.
Коровин упоминает о составленном Клестовым сборнике «Времена года в русской поэзии» (М., 1919), который иллюстрировали Архипов, А. Васнецов, Дурнов, Малютин, Мельников и другие. В нем помещено семь иллюстраций Коровина к следующим стихотворениям: Пушкин «Туча» и «Зимнее утро», Тютчев «Осенний вечер», Ал. К. Толстой «Вот уже снег последний в поле тает» и «То было раннею весной», Бунин «Русская весна», Фофанов «Еще повсюду в спящем парке».
358
Б. П. Вышеславцев, живший тогда с Коровиным, вспоминал впоследствии: «Самый трудный год революционного периода, двадцатый, мы с Коровиным провели вместе и безвыездно в Островне Тверской губернии Вышневолоцкого уезда, в глухом углу в 27 верстах от станции Удомля. Коровин жил в том самом старом помещичьем доме, где когда-то гостил и работал Левитан <…> Мы прожили здесь целый год, предоставленные самим себе, изолированные от всякой культуры <…> Мы заготовляли дрова на зиму, делали запасы, как американские охотники среди индейцев, в значительной степени поддерживая свое существование охотой и рыбной ловлей. Мы не были совсем одиноки: в доме, где жил Коровин, обитал еще Богданов-Вельский, а верстах в десяти — еще три художника — Архипов, Рождественский, Моравов <…> Придешь, бывало, вечером к Константину Алексеевичу — сидит он у камина и особым образом укладывает дрова вокруг пламени, чтобы сразу топились и сохли. Курит он крошево и малиновый лист, табаку редко можно было достать, и шел он больше в обмен за молоко или яйца. Затем зажигает своеобразно пристроенную лампаду, в которой горит сиккатив, и при этом освещении начинает писать миниатюры. С величайшим трудом мы доставали немного керосину, и тогда Коровин работал больше. В своих удивительных миниатюрах он воплощал далекую и недоступную нам красоту: моря, замки, южные облака, золотые плоды и женщин, окутанных тканями Востока <…> а иногда — Париж, Венецию или испанский кабачок <…> Здесь он написал фигуры женщин на балконе, чай в саду весной, женщин у окна летом, замечательное по настроению зимнее окно и множество пейзажей» (Вышеславцев Б. П. К. А. Коровин. Рукопись // Не издано; находится в США).