Константин Коровин вспоминает… - страница 41
Мало того, что составить верный тон, надо его умело нарисовать на холсте, чтобы он верно выражал свое назначение в этюде.
[1904]
<…> Ялта. Сегодня 10 июля. Писал в Ялте Бульварную улицу и увидал, что способ работы перевода глаз от натуры к этюду можно пополнить, именно: работать в этюде и смотреть в него, как в натуру, пополняя при сравнении чего не хватает или что не сделано, что не выражает желаемого.
Ялта. 11 июля. Нужно тон к тону не доводить, брать отдельно тени и цвета, ляпать на холст, не стушевывая.
<…> В Париже видна даже живопись, но живопись не бравурная шикарная, а спокойная, медленно действующая на чувство эстетическое В Лондоне все богаче, милее, симпатичнее. Хорошо, только художественно не так тонко, как в Париже.
[Высказывания художников об искусстве, записанные Коровиным]
В художественной среде моей жизни мне пришлось запомнить некоторые особенности тех из моих товарищей, с которыми меня связывала дружбе. Они были художниками, и вот их девизами, которые были как бы заключения сути их толка и догматов, нахожу нужный поделиться с вами.
И. И. Левитан
Говорил, когда смотрел произведение живописи или этюд товарища: «Много правды, похоже».
Я достал флакон краски (это был лак роз-доре, тогда только выпущенный в продажу фабрикой «Мовес»), которой можно будет написать заходящее солнце. «Зеленые цвета трудны. Ты, я вижу, — говорил он мне, — их нарочно обходишь».
Надо почувствовать.
Хорошо тронуто.
Записано. Тяжело.
Чемоданисто (фраза, взятая у профессора Чистякова, бывшая в ходу в то время).
Из железа.
Хороший мотив, есть мотив, есть грусть.
Это еще надо тронуть.
Как ни пиши, природа все же лучше.
Как трудно — мученье: не выходит.
Вы — крокодил.
Надо тушевать, как у Коро.
Главное внимание его было обращено к природе и на природу, и главная фраза Исаака Ильича была: «надо правду», то есть правду в живописи. При работе и знакомстве моем со школами и художниками Парижа я нашел много общего с догматами такого же искания правды при живописи с натуры.
М. А. Врубель
Рисовать — все время рисуй.
Не умеешь рисовать.
Срисовываешь, а не рисуешь.
Ах, если бы у меня было 500 рублей, я бы все время работал — это наслаждение.
Что вы пишете — это все в натуре гораздо лучше и совсем не нужно.
Нарисуйте попробуйте просветы воздуха в ветвях — не нарисуете. Как они красивы.
Продавайте скорей вашу капусту, а то, когда вас поймут, никто не купит.
Этюд пером есть произведение.
Надо рисовать десять лет по пяти часов в день — после этого поймешь, может быть.
Нарисуй три пары женских рук, поднятых вверх и соединенных вместе, — и что, не можешь? Рисовать не умеешь.
Каков художник вздорный — рисовать не умеет.
Хамство, энергия безвкусного глупца испортят страну.
Нарисуй эту коробку спичек — не можешь и не нарисуешь. Ну где же нарисовать глаз женщины!
Каждый, кто играет на рояле, думает, что он музыкант, — вздор. Каждый, кто пишет картины, думает, что он художник, — вздор.
Зачем рисуешь лошадь? Нарисуй хвост — тоже не можешь.
Рисуй целый день, нет, ты рисуй и молчи: когда нарисуешь, тогда говори об искусстве.
Попробуй заполни эту бумагу, да так, чтобы было интересно, чтобы был орнамент форм.
Декоративно все и только декоративно.
Айвазовский — замечательный художник.
Лучшее искусство — русский фарфор.
Художники — только венецианцы.
Написать натуру нельзя и не нужно, должно поймать ее красоту.
Писать, как другой, просто глупо.
Пишут, как другие, потому что «мал дых» и потому что не любят формы — рисунка — природы — неба — бога.
Художники — египтяне и ассирийцы!
Ложно-классики — испуганные дураки.
Скверная плодовитость: она забьет и прекрасное.
В. А. Серов
Да, трудно это.
Как сказать, может быть…
Не знаю, не то…
Не нарисовано.
Легковесно.
Вам все легко.
Понимаете, да не умеете.
Все время рисую козла: как он хвостом вертит, потом поднимает губу.
Странно…
Знаешь ли, у вороны — особенная грация.
Иду писать портрет. Ну, знаешь, — похожа.
Пишу церковку, лесок, знаешь, а тема-то все не выходит.
Смотри, как И. Е. Репин пишет широко, а палитра у него, подумай, маленькая.
На севере свет все вбок светит — мокрый свет.
Люблю лошадей — красивая штука. Попробуй-ка нарисуй, да, знаешь, трудно.
Знаешь, — импрессионизм, футуризм!.. Просто, если кто умеет, тогда так.
Не знаю, может быть, хорошо, но смотреть только неприятно.
Трудная штука глаза — ведь они разные.
Смотришь на одну сторону, а писать нужно другую — тогда верней.
Не люблю я, когда много краски на холсте, — неприятно.
Как эти испанцы замечательно головы в холст вставляли; так вот как надо.
Руки писать трудно.
Хорошо надо рисовать, чтоб было похоже, а то все около.
Про Врубеля: Михаил Александрович — красавец.
Хорошо и не хорошо.
Приблизительно.
Хорошо ли-ли-ли.
Не очень.
Хорошо, да не очень.
Ну, знаешь, это просто дрянь.
Краски не важны, я хочу писать черной.
Все краски, краски… Ты черным напиши хорошо.
Писать можно — рисовать-то трудней.
Аман-Жан — Париж.
Есть другое искусство…
Работает вол 12 часов, но он не артист.
Художник думает год, а делает в течение дня красоту.
В искусстве красота: искусство красоты — заключительный аккорд произведения.
