Право на счастье - страница 27
— О Пресветлый! — воскликнула Кати, которая не могла и пошевелиться от ужаса.
— Ты! — сорвался на крик император. — Исчадие ада, сжигающее меня изнутри!
Она не слушала. Ни этого, ни остальных эпитетов… Подбежав к мужчине, встала на носочки, обняла его лицо и чуть потянув на себя, вгляделась в его глаза… И вскрикнула, осознав что предположение было верным — Хассияна отравили.
— Не смей ко мне прикасаться! — заорал он.
В ответ Кати прижалась к нему, обнимая так крепко, как только могла, и он едва расслышал ее шепот:
— О, Пресветлый, спасибо, что привел его ко мне.
— Я сам пришел, — грубовато ответил Ян, и вдруг голос его охрип, а слова вырвались не те, что желал произнести. — Мне плохо, Кати…
В следующую секунду, она отступила, вышла из спальни и потребовала как служанок, так и помощи стражников.
— Не смей поворачиваться ко мне спиной! — ревел позади нее император Ратасса.
«Яд морской рыбы. Расширенный зрачок, учащенное дыхание, приступ гнева, — шептала про себя Катарина, — противоядия нет… нет… никакого. Нужно избавиться от яда!».
— СТРАЖА!!! — ее крик казалось, расколол небо надвое.
Ее небо! Ее личное небо, в котором прежде была значима лишь ее семья, а сейчас вдруг обрел важность Хассиян и его жизнь.
На ее зов, прогромыхав по лестнице башни, явилось шестеро закованных в латы воинов, позади них толпились служанки.
— Император Хассиян отравлен! — каким-то чужим, не своим голосом, возвестила Катарина.
А в мыслях пронеслось «Ты так божественно произносишь мое имя» — и сердце сжалось… но на слезы времени не было.
— У меня только один шанс его спасти, — продолжила она. — И потребуется ваша помощь. Помните, в случае отказа я, как вторая супруга императора, обвиню вас в измене. И еще — любые слова его величества сейчас будут сказаны им под влиянием яда. — А затем к служанкам. — Воды, много! Сменные простыни! Быстро! Воины, за мной!
Хассиян, слушавший и слышавший ее слова, презрительно искривил губы и нагло вопросил:
— И что ты задумала?
Кати не ответила ему ничего, не глядя на стражников, она отдала приказ:
— Связать!
И почему-то ей возразить не сумели.
Ян рычал и сопротивлялся, как зверь разбрасывая набросившихся на него стражников. Услышав крики императора, со двора прибежал Харан, но Кати удержала зверя, а после вывела из спальни. К ее возвращению разгневанный, сыплющий проклятиями и обещаниями кровавой расправы мужчина лежал связанным на полу, рядом толпились растерянные стражники.
— На постель, — приказала Катарина, — уложите на живот, голова чтобы свешивалась с кровати.
И на сей раз ей не посмели возражать.
Служанки принесли воду и тазы, один из них Кати стремительно пододвинула ложу, затем села рядом с извивающимся императором и прошептала лишь:
— Не откуси мне пальцы, пожалуйста.
Не откусил, хотя избавиться пытался. Когда рвать Яну уже было нечем, Кати приказала:
— На спину!
Из стражи с ней осталось лишь двое — начальник гарнизона крепости Джеро и начальник личной охраны императора Нардаэ. Оба не одобряли ее действий, но подчинялись неукоснительно.
— Мне потребуется еще раз промыть его желудок, — уверенно произнесла девушка. — А возможно и не раз. Офицер Нардаэ, распорядитесь: Лорда Анеро сюда, а так же лекаря Раенера.
— Ему что-то передать? — выполняя первый приказ и укладывая императора, вопросил стражник.
— Да, я напишу, какие потребуются травы. Сейчас держите его! — и уже служанкам. — Воду.
Хассиян уже практически не сопротивлялся процедурам. Сейчас, именно сейчас факт его отравления уже никто не подвергал сомнению, и оба стражника с уважением смотрели на хрупкую девушку, которая, срывала голос до хрипоты, требуя от служанок быстрых и необходимых действий.
А Кати… вытирая бледное лицо Хассияна, думала лишь об одном:
«О, Дариан, как же я благодарна тебе!»
Именно при дворе Шарратаса, Катарина видела, как король отравил одного из сановников, именно там ей пришлось наблюдать и агонию несчастного. Но нечеловеческая жестокость Дариана, здесь и сейчас позволила предотвратить смерть императора Ратасса, и потому Кати была благодарна. Действительно благодарна…
— Все, вода чистая. Уже все… — после четвертого промывания, прошептала Кати. За затем, повысив голос: — Джеро, помогите. Его нужно переложить на кресло.
Когда сменили, перестелив чистым бельем, Катарина приказала уложить бледного и уже бредящего Хассияна, затем начала стремительно раздевать его. Наготы она не стеснялась, на стеснение не было времени.
— Где Раенер? — вот единственный волнующий ее вопрос.
— Уже поднимается, — отозвался Нардаэ.
Когда прибыл встревоженный советник Анеро, он застиг невероятную картину — покрасневший и бессознательный император лежал в ванне, наполненной отваром трав, служанки уставшие и измотанные кто носил воду, кто вновь перестилал постель, кто убирал остатки учиненного безобразия. А над всем этим Кати — бледная, растрепанная, испуганная, но решительная и быстрая.
— Уже все, — заметив вошедшего, отозвалась девушка. — Он будет жить, глаза не мутные.
— Что? — совершенно не понял ее Анеро.
Кати лишь досадливо махнула рукой и вновь склонилась к императору. Лорд с удивлением смотрел, как она осторожно касается супруга, губами ко лбу, затем пальцами к шее, и словно прислушивается к чему-то.
— Нет, — Катрина посмотрела на Раенера, — больше нельзя. Сердце бьется слишком быстро.
