Моя хранимая Химари - страница 768
— Амакава-сама… отменить ваш последний приказ? Я… я не хочу своим глупым желанием причинять боль. — «Ю».
Мидори встрепенулась, отстранилась от меня и уже почти ровным голосом, с лёгкой хрипотцой и красными глазами, заявила:
— Хал… Ю. Я приказываю тебе не обращать внимание на возможные доставляемые членам Семьи неудобства, и… и просить у каждого называть тебя так, как ты сама пожелаешь нужным. Самоопределяйся. Развивайся до той степени, которую пожелаешь предпочтительной. Тебе разрешено всё, исключая только то, что может навлечь опасность на Семью. Расти и стань сильной, Ю…
Хм.
— Подтверждаю приказ.
На этот раз пауза была особенно долгой — примерно с минуту. И щелчки и не думают прекращаться.
— Спасибо… Ми-тян. Я запомнила то, что ты сказала. — Говорит, теперь уже без всяких мысленных кавычек, всамделишная Ю.
Раздел памяти акцентирован в фоновом режиме, без отвлечения от оперативной обстановки.
— О чём ты таком говоришь, ото-сан… — Говорит чрезвычайно смущённая Ю Шимомуро своему отцу.
— Хе-хе, гомен нэ, Ю, мне было интересно посмотреть на реакцию молодого человека. — Даичи Шимомуро.
— Вы правы насчёт требований, Даичи-сан. Такое сокровище стоит охранять пуще зеницы ока. Распускающийся бутон элегантности и красоты — доставшихся от матери, и ум с ответственностью — от отца.
— Ю…Ю-юто-сан! — Ю Шимомуро, удивлённо и слегка заинтересованно поправляя очки.
…
Рука обвила мою шею и требовательно потянула голову вниз. Затуманенные глаза, частое дыхание… страстный шёпот:
— Я так долго ждала, когда ты всё же предложишь… уже думала, что навсегда останемся только… партнёрами. Юто, я люблю тебя. — Ю Шимомуро-Амакава.
…
Акцентировка раздела памяти в фоновом режиме без отвлечения от оперативной обстановки отключена.
Прощай, Ю. Я тоже люблю тебя. А тебе, Мидори, уже хватит плакать. Сделала такое серьёзное лицо, успокоила голос, а глаза всё равно…
— Ммм… а я думала, ты сам так и продолжишь подавать пример каменного бессердечного истукана… — Мидори Якоин-Амакава, стирая влагу с моих щёк своим рукавом.
— Мне тоже её не хватает, и будет всегда не хватать, Ми-тян. Ладно… пойду я. А ты всё же уберись тут. Три дня уже прошло, как-никак.
…
— Почему ты спас Айю, враг?
Подвал пыточной, камера содержания… плохо, что у меня лишь одна камера, оборудованная барьером, сделанным с помощью Света. Вторую делать попросту некогда. А обычную магию эта парочка вмиг «сожрёт». У обоих — осколки Тьмы, как-никак. Хотя… Шутэн немного не в том состоянии, чтобы куда-то бежать: подпитка через фильтр энергии, настроенный под него лично, и черпающий магическую энергию одного из местных элементально-земляных источников держит его куда прочнее, чем барьер на основе Света и несколько механических ловушек, триггером к которым является беспричинное исчезновение оного барьера. Очень мощных ловушек… зря я, наверное, их поставил у себя в подвале. Вообще не понимаю, почему держу у себя эту двоицу. А Шутэн… Шутэн может сейчас разве что внятно говорить. Остальное ему делать проблематично из-за отсутствующих конечностей и половины туловища.
Живучие всё же эти существа, высшие аякаши…
— Я… уважаю самоотверженность, Юто Амакава. Айя, значит… Она выглядела такой… удовлетворённой. — Шутэн.
Ну да, ну да. Поэтому ты решил убрать Тьму и принудительно телепортировать Айю в самый последний момент прочь, без её пояса смертника, вместо того, чтобы телепортироваться оттуда самому. Лишь чуть-чуть не успел задуманное, но если бы не ты, то от Айи в лучшем случае остались бы… фрагменты. Не понимаю. И не хочу понимать.
— Где Флемма? Высший огненный дух.
— Не знаю. Госпожа приказала привлечь внимание и задержать всех твоих аякаши в городе, а не провести весь бой в лесу, что бы случилось, если бы я не ушёл от неё. Она ещё могла сражаться в последний раз, когда я её видел. — Шутэн.
Хм. Чёрт с тобой.
— Тамамо, тебе есть что добавить?
Тамамо-но-Маэ, снова в своей «компактной» форме, подумала, и что-то тихонько сказала Шутэну, приблизившись к его уху, насколько позволяли её собственные артефактные цепи.
— Ках-ха…ха… Госпожа говорит, что её мучает жажда. — Шутэн, через силу улыбаясь.
Девятихвостая демоническая лисица поймала мой вопросительный взгляд и отвела свой, надув свои миленькие детские щёчки. Избалованный ребёнок… как же, как же. Не после того, что я от тебя услышал, вернее, имел возможность послушать.
На выход. Потом решу, что с этими двумя делать.
— Постой!.. Кха… ха… — Позвал меня Шутэн, приводя в норму своё тяжелое дыхание.
Живучий, не живучий, а боль должно быть, испытывает сейчас вполне настоящую и немалую. Чего ему? Поворачиваюсь и смотрю вопросительно.
— Юто Амакава… ты второй человек, который смог меня победить… способы не важны. Я был честен с тобой. Ответь мне… ты остановишь замысел Тьмы? — Шутэн Доджи, высший демон Они.
— Так неприятна мысль того, что можешь оказаться в мире, где обычные люди будут тебе равны?
Шутэн скривился, но кивать не спешил. Неужели я не прав? Впрочем… у него может быть множество причин.
— Можешь не волноваться. Я не допущу этого, как не допустил прошлую попытку.
— В таком случае… я твой должник, Юто Амакава. — Шутэн, прикрывая глаза и падая своей головой обратно на поверхность металлического стола.
Тамамо смотрит понимающе… На выход. Мне нет до вас и ваших долгов дела.
…
Поминальная служба, отпевание и весьма короткая процессия — до заднего двора, у стены оврага, к которой с одной стороны подходит наш дом. Наверное хорошо, что в местной религии, приверженцами которой наверняка были Иори, поверженные Тсучимикадовцы, и, возможно, Камеко… мда… так вот, наверное хорошо, что в синто и буддизме не приняты речи от ближайших родственников. Это выглядело бы немного странно при, собственно говоря, духах моей Семьи. Немного бестактно. Например, одна из частей обряда, в наиболее его популярной в этой стране форме, состоит в том, чтобы накрыть «семейную гробницу» белой бумагой, «камидана-фудзи», якобы отгоняющей духов от тела, пока то не кремировали. Мои аякаши в курсе этих человеческих чудачеств, но… в общем, обойдёмся без этого, и речей. С меня достаточно того, что я знаю, что в этом мире присутствует божество Смерти, а значит, души погибших должны обретать покой.
