К чему приводят девицу… Объятия дракона - страница 60
– Сударь, кто вы? – Батюшка поднялся со своего места и тоже весьма недобро поглядел на Арриена.
– Я жених вашей дочери! – прошипел Шайн.
– Нареченный, – привычно поправила я, впрочем, не слишком громко, а затем любезно улыбнулась дракону, но получилось плохо.
– Нилия! – рявкнул родитель.
Я вжалась в скамью.
– Йена! – Тетя Горана тоже поднялась на ноги и теперь сверлила свою дочь гневным взором. Подойти ближе к кузине ее родительница не могла, так как ей пришлось бы сгонять тетю Ирану и проходить мимо двух разъяренных мужчин.
– Лисса? – оглянулась на свою дочь тетушка Ирана.
Отвечать рыжая не намеревалась, у нее было другое, более важное занятие.
– Кто-нибудь соизволит объяснить нам, что здесь происходит? – язвительно спросил Лейердаль.
– В самом деле, – поддержал его Белеринор. – Я понял только одно: террина Нилия нарушила данную мне клятву.
– Какую клятву? – тут же поинтересовался Эльлинир.
– Ма-шерра, да объясни ты им все! – закипел Шайнер.
– Ничего Нилия не нарушала! – разнесся по храму звонкий голосок Латты.
– Вам откуда об этом известно? – ядовито осведомился Дэнарион.
– Мы все знаем об этом, – поднялась на ноги Тинара. – Нилия совершенно случайно обручилась с драконом.
– С кем? – рявкнул папенька, тетушки охнули, а маменька серьезно задумалась.
Тинара с важным видом продолжала:
– Его зовут Арриен Шайнер мир Эсморранд, и он дракон. – Сестрица указала на моего нареченного. – Он был обращен в статую и находился в саду градоначальника Славенграда. Нилия была в восторге от этой скульптуры, вернее она думала, что это скульптура. Поэтому в прошлом году, когда они с Лиссой и Йеной тайно проникли на бал выпускников и перепили вина, решили сыграть в первое обручение, а Нилия выбрала своим нареченным этого дракона, вернее статую. Ну а потом дракон ожил…
В течение всего ее повествования батюшка все больше и больше краснел – гневался. Наконец он не выдержал:
– Нилия, Лисса, Йена! Как мне надоела ваша неугомонная троица! Все чего-нибудь да выдумают! Доигрались!
Я смотрела в пол и не знала, куда спрятаться. Эльлинир громко усмехнулся и произнес:
– Выходит, это была всего лишь игра? Это означает, что никакой силы такое обручение не имеет. Так что я по-прежнему считаю своей избранницей Нилию.
Дракон злорадно ухмыльнулся:
– Разве ты только что не обручился с другой девицей?
– Со мной, по крайней мере, не играли. Все, что здесь происходило, было всерьез.
– Конечно-конечно, – с непередаваемым ехидством кивнул Арриен. – И мы все видим, что твои предплечья украшают обручальные узоры.
– Ты этим похвалиться не можешь! – зло отозвался эльф.
– Ты так думаешь? – Шайн глумливо усмехнулся и нарочито медленно закатал рукав белоснежной шелковой сорочки.
На его левом предплечье красовался узор в форме золотисто-оранжевой ленты с большим бантом. Мой нареченный сказал:
– Ма-шерра, будь любезна, покажи всем свой узор. Пусть все полюбуются на твои цветочки! Кстати, давно хотел спросить: вы не все клумбы оборвали той ночью в саду градоначальника?
Я покраснела до корней волос и со стыда готова была провалиться к Зесту. Темный бог хоть ругать меня не станет! Бросила мимолетный взгляд на маменьку. Ее глаза сияли, а губы довольно улыбались. Я невольно вспомнила ее слова о том, что она готова отдать меня за кого угодно, хоть за первого встречного, лишь бы не за Эльлинира. И кажется, в данный момент она углядела того, кто подходит на роль моего будущего мужа и спасителя.
Увидев узор первого обручения на руке Арриена, Эльлинир и Белеринор дружно выругались. Лейердаль чему-то улыбнулся, братья мир Ль’Кель с интересом прислушивались к разговору, а Дэнарион задумчиво смотрел на Латту.
– Что ты на это скажешь? – Шайнер пристально поглядел на Эльлинира.
Эльф презрительно скривился и отчеканил:
– Это ничего не значит! Я буду настаивать на расторжении всех обручений и требовать от господина ир Велаиса соблюдения соглашения, по которому моей женой должна стать именно Нилия, а не другая девица мир Лоо’Эльтариус!
На это мой нареченный улыбнулся, не широко, лишь уголками губ, но от этой улыбки веяло могильным холодом.
– Говорю один только раз, – громко и внушительно объявил он. – Повторять не буду. Я убью любого, кто посмеет встать между мной и этой, – Шайн указал прямо на меня, – девушкой! Она моя Равная, и я, не раздумывая, убью любого за нее!
Я смотрела на него во все глаза. Шайнер был прекрасен в этой белоснежной сорочке с широкими рукавами, подчеркивающей его мощь и стать, и в этих темных брюках, заправленных в невысокие сапоги. Черная коса с вплетенными в нее полосками острой стали наводила на мысль, что мужчина очень опасен для своих врагов. Но я его совсем не боялась. Как там Йена и Этель молвили: «Я вижу только его одного, он мне солнце заменяет… А когда он говорит, в моем сердце словно розарусы расцветают!» От последних слов нареченного в моем сердце розарусы не только расцвели, но и заблагоухали, а над ними закружились разноцветные бабочки. Я со всей ясностью поняла, что влюбилась в этого несносного и непредсказуемого дракона!
В следующий миг меня схватили сзади за плечи, а затем картинка сменилась. Лиссандра создала стихийный портал, и мы переместились из храма в ее комнату.
Я поблагодарила сестру и скрылась у себя в комнате. Мне нужно было многое осмыслить. Щеки безудержно пылали, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Спустя несколько лирн ко мне заглянула матушка.
