Ген бессмертия - страница 87

      — Алекс, а почему ты стер воспоминание о нашем поцелуе? Я понимаю, что это… немного странно, но раз уж он был, то я все равно бы потом вспомнила, — она так и не дождалась моего ответа, а я старательно делал вид, что очень занят мытьем посуды. — Алекс, послушай, я не злюсь на тебя. Тем более, что сама его спровоцировала.

      Ты спровоцировала? Может и так, может и так.

      — Потому что постоянно хочу повторить и продолжить. Меня не останавливает наше кровное родство.

      — Оу, — она заметно смутилась и, снова краснея, отвела глаза. Я слышал, как ее сердце ускорило ритм. Она судорожно искала повод сменить тему. — Расскажи мне теперь про охотников.

Настя

      Я была на грани истерики, если не сказать — буйного помешательства. Или я все же слетела с катушек, и происходящее — только плод моего больного воображения. Еще немного — и я очнусь в белой палате, как полтора года назад. А может, на этот раз мне повезет, и я проснусь от длинного и мучительного сна.

      К сожалению, это был не сон. И чем больше рассказывал Алекс, тем сильнее повышалась вероятность, что это просто сумасшествие. Слишком много всего! Слишком! Вчерашнее объяснить разумными доводами невозможно, но самое худшее — это его красные глаза и вырастающие клыки. Если бы не они, то я бы убедила себя в том, что у него линзы, и все это — просто глупая шутка. Но шутка явно затянулась.

      Когда он мне вернул удаленный кусочек памяти, я очень отчетливо вспомнила, как он подошел ко мне, как провел пальцами по волосам и поцеловал. И тогда я ощутила то, о чем на сеансах у психолога не могла и мечтать. Я тогда не просто хотела его. Я желала этого до такой степени, что все остальное перестало иметь смысл. И вспомнила его слова: «Забудь все, что произошло после того, как мы вышли из твоей комнаты». И даже вспомнила, как забыла! Оставшись в комнате одна, я все сидела и сидела, не находя ни единого разумного объяснения происходящему.

      Раз я до сих пор не проснулась, значит, окончательно сбрендила. Поэтому можно пойти и задавать вопросы. Мой рассудок не всесилен — рано или поздно он мне скажет: «Все, милочка, дальше придумывать детали я не в состоянии». Я внимательно слушала Алекса, а заодно и по-новому взглянула на него. Мне кажется, что со стороны нас могли бы принять за брата с сестрой — нет, мы не сильно похожи, но что-то в нем есть… от меня. Во мне от него. Ужасно.

      Об охотниках, чья кровь тоже течет в моих жилах, Алекс сказал следующее:

      — Если Геммные займут трон, то рано или поздно мы перестанем ненавидеть охотников. Это, так сказать, один из пунктов их предвыборной компании. Но произойдет это не завтра. Учти, если ты им расскажешь о том, что с тобой сделал один из Соколов, они накажут любого, кого смогут поймать, в том числе и меня.

      Я уже успела узнать, что именно он убил моего отчима. И почему-то это убийство во мне не вызвало должного протеста.

      — Но… как я им смогу о чем-то рассказать? Где я их встречу?

      Он на мгновение закусил губу, но потом как будто заставил себя ответить:

      — Ты можешь захотеть найти своего отца или других родных.

      — Он жив?! Ты знаешь его?

      — Не знаю. Предполагаю, что жив. Охотники часто доживают до двухсот. Болезни смертных или банальные несчастные случаи им не грозят.

      Я вытаращила глаза еще сильнее. А до этого думала, что это невозможно.

      — Ничего себе! Но долгую жизнь я от него не унаследовала?

      — Нет.

      — Жаль! — я пока не давала себе труда всерьез задуматься о смерти, но, очевидно, что было бы неплохо оттянуть конец.

      Алекс улыбнулся, а мое сердце снова остановилось. Так, теперь это совсем не к месту.

      — Я предлагаю тебе еще более длинную жизнь.

      Но принять его предложение прямо сейчас, когда я еще не ответила себе даже на вопрос, а не сошла ли я попросту с ума, я не могла. А Алекс задумчиво добавил:

      — Ты можешь обратиться к любым охотникам. Они помогут тебе во всем, найдут твоего отца, если он жив, накажут любого обидчика. Ни один вампир не осмелится навредить или предложить тебе Ритуал, если ты будешь под их защитой. Они никогда не оставят тебя одну наедине со своими проблемами, пока ты этого сама не захочешь. Каждый из них предложит тебе кров и помощь. А если ты решишь потом стать женой одного из них, то будешь жить как королева — получишь безусловное почитание, уважение и верность. Твоих сыновей будут тренировать чуть ли не с самого рождения, твоих дочерей будут баловать с того же возраста. Это у них такой заведомо продуманный ход — девочки, выросшие в таких условиях, с детства привыкшие к любви и вниманию, крайне редко потом выбирают себе в мужья обычного человека. На мой вкус, минусов в такой жизни тоже полно. Именно они заставили твою мать отказаться от этого.

      — Я что-то нить твоей логики потеряла. Так ты мне предлагаешь стать вампиром или уйти жить к охотникам?

      — Ты сама должна решить.

      — Но ты мне подсказываешь выход! Почему?

      — Пытаюсь вылечиться от эгоизма.

      — Ты был обязан мне это рассказать?

      — Нет.

      — Тогда… спасибо.

      Он поморщился, втянул воздух сквозь зубы и добавил:

      — Кроме того, не исключено, что когда-нибудь после Ритуала ты бы все равно об этом узнала. И могла бы не простить меня.

      — Значит, все-таки эгоизм?

      — Не без него, родимого.