Холодные звезды - страница 121
– Как не успевают?! Тринадцать часов – это целая жизнь!
– Это Земля! Это комиссия! Это бумаги! – заорал он мне в лицо. – Это полет военной группы за протурбийскую границу! Это куча дипломатической волокиты! Твой отец выворачивается наизнанку. Он может прилететь сам, но не сможет пробиться к нам мимо базы на орбите. Он уже вылетел, не дожидаясь остальных. С ним твоя мама. Но мы отрезаны! Пойми это! – Кай схватил меня за плечи, его голос упал до шепота: – Мы только вдвоем…
И внезапно я все поняла. Четко осознала, что должна делать. Более того, подумала, что, возможно, звезды изначально вели меня именно к такому концу. У каждого есть свой смысл жизни. Но свой смысл смерти удается найти не всем.
Я подняла глаза на Кая.
– Что ты сказал папе?
– Что ты будешь ждать его здесь, целая и невредимая.
– А что ты подумал на самом деле?
Уголки его губ дрогнули.
– Ты никогда не умела спокойно смотреть на чужие страдания.
– Ты останешься со мной? Мне страшно…
Он мягко улыбнулся, будто услышал самый глупый вопрос в мире, заправил мне прядь волос за ухо, погладил по щеке.
– А разве я не был с тобой все это время, Белоснежка?
Обхватив ладонями мое лицо, Кай прижался к губам. Будто яркая вспышка пронеслась перед глазами, и когда он приподнял и усадил меня прямо на край диспетчерского пульта, никто из нас не усомнился, что именно так правильно. Мы были только вдвоем, как раньше, в бурю у разлившейся реки, как всегда с самой первой встречи. Жаркое дыхание, влажные дорожки поцелуев под грохот каждой секунды в ушах – ведь время неумолимо работало против нас.
Кай замер, уткнувшись лицом мне в шею и обдавая ключицы жарким дыханием, а я думала только об одном: у нас осталось тринадцать часов вместе. Тринадцать – значит, как минимум десять мы можем потратить, чтобы напоследок побыть вдвоем. Немного остыв, Кай сгреб меня в охапку, подхватил на руки и понес. Я прижалась к плечу и закрыла глаза, полностью доверившись его желанию.
Хлопнули двери шлюза. С шипением отъехала какая-то панель. Кай опустил меня куда-то – и тут же плотные объятия ремней охватили все тело. Я вздрогнула, выныривая из блаженных грез, и обнаружила себя в тесной спасательной капсуле. На лице Кая лежала печать решимости.
– Что ты делаешь?! – закричала я, пытаясь отстегнуться, но он ударил кулаком по боковому карабину, изогнув и заблокировав его. На металлической поверхности осталась кровь: Кай разбил руку.
– Извини, я пообещал твоему отцу.
– Что пообещал? – Мне стало страшно. – Кай, мы же все решили. Я не умею управлять этой штукой. И даже если бы умела, это ничего не меняет!
– Ею не надо управлять. Это аварийный запуск. Капсула автоматически стартует вверх. Через определенное время ты окажешься на орбите и побудешь там до тех пор, пока тебя не подберет корабль отца. Я же сказал, что он уже летит за тобой.
– Выпусти меня! Пожалуйста! – Я просила Кая, а сама до конца все еще не верила, что он выполнит задуманное.
– Я же знал, что ты захочешь спасти мир, Белоснежка. Я же знал. Твой отец рассказал мне про вариант с уничтожением лаборатории, но поставил условие, что ты будешь как можно дальше отсюда, когда все взорвется, – говоря это, Кай смотрел куда-то поверх моего плеча, и казалось, что-то внутри его уже взрывается и распадается на части. – Орбита – самое дальнее расстояние, которое я смог ему предложить.
– Я не долечу до орбиты! Меня собьет спутник!
– Не собьет. За то время, пока ты достигнешь нужной высоты, я уже успею спуститься вниз и отключить его. Положись на меня. Ты же знаешь, что можешь положиться.
– Нет, – я отчаянно затрясла головой, – не заставляй меня смотреть, как ты умираешь! Я не выдержу этого! Слышишь?! Я сойду с ума!
Он улыбнулся одними губами.
– Ты столько раз порывалась спасти всех. Наверно, в этом есть что-то особенное. Дай мне хоть разок попробовать, что же это такое.
– Нет! Кай! – Я уже рыдала в голос. – Я не хочу, чтобы так! Я не смогу без тебя!
– Я всегда буду рядом. Ты же не забудешь, во что верят протурбийцы? Только посмотри на звезды – и ты увидишь меня там.
Он поднял руки и резким движением опустил защитное стекло капсулы. Тут же заработала система подачи воздуха, зашумела над головой вентиляция, а все звуки извне пропали. Я принялась колотить по стеклу, все еще надеясь разбить его, если это потребуется, чтобы достучаться до Кая. Он отошел на шаг, засунул руки в карманы и стоял так, просто глядя на меня, такой далекий и одновременно такой родной, словно ближе я не знала никого в своей жизни.
Наконец я сдалась и прошептала:
– Не поступай так со мной. Ты же никогда не хотел спасать мир. Это же не твое…
Кай улыбнулся, коснулся двумя пальцами губ, потом приложил их к стеклу на уровне моего лица, развернулся и ушел. Я провожала его взглядом, пока шлюз пусковой шахты не отрезал нас друг от друга. Меня трясло, слезы градом катились по лицу. Капсула дрогнула. Где-то над головой что-то загремело, стало светло, когда солнечные лучи заглянули в открывшийся проем. А затем меня вдавило в кресло, когда огромная туша острова со всей мощи выплюнула крохотный кусочек металла вверх.
Сквозь прозрачное стекло открывалась настоящая панорама. Океан блестел и переливался, как чешуя причудливой рыбы. Раскинувшийся под ногами материк с его горами и долинами, реками и лесами с каждой секундой сжимался, словно кусочек влажной кожи, иссушаемый солнцем. Где-то там я прожила целую жизнь, полную маленьких радостей и большого горя. Там остались те, кого я ненавидела, и те, кого успела полюбить. Мои враги и друзья, мертвые и живые, чужие судьбы и истории, вращавшиеся вокруг меня, как планеты вокруг светила.
