Девушка с Косой - страница 56
У меня вообще на миссиях включался какой-то аварийный режим, я даже сама не всегда могла объяснить, почему действую так, а не иначе. Но, главное, всегда правильно, если судить по результату.
Вот только была у всего этого веселья и обратная сторона. Проживать с душой всю ее скверну оказалось… больно. Понятно, душе было гораздо больнее, и я в который раз подумала, что персональный ад есть у каждого. Но и мне доставалось…
А сегодня предстояло вообще нечто жутковатое. Мик как сказал, так у меня коленки и ослабели.
- Сегодня, примерно в одиннадцать сорок пять по местному времени умрет мужчина, хотя скорее дед, у него уже давно были проблемы со здоровьем, причём по его собственной вине, - на мой вопросительный взгляд Мик пояснил, - обычно таких людей называют… антикварами, да? Или коллекционерами… В общем, в коллекции у этого любителя древностей и искусства собралось слишком много вещей, полученных далеко не законным путём.
Мои глаза расширились… надеюсь, это не то, о чем я подумала?!
- Нет, самостоятельно он никого не убивал, но из-за его интриг и попыток получить желаемое пострадали а то и погибли даже не десятки, а сотни людей. Да еще и наложились то, что многие «кровавые» предметы сами по себе несут в себе часть скверны предыдущего владельца. У вас такие вещи еще иногда «проклятыми» называют.
- А сколько ему лет? - холодея от неприятного предчувствия, переспросила я.
- По вашим меркам очень много. Девяносто восемь. Даже удивительно, что старик столько протянул... хотя бывает , что скверна не только портит жизнь, но и удерживает душу в загнивающем теле. Как помнишь, с тем псом.
Устный счет никогда не был моим коньком, но тут я справилась, и, облизнув пересохшие губы, уточнила:
- А про блокаду Ленинграда в его биографии что-то есть?
- Есть, - кивнул Мик. - Тогда все и началось, насколько я понял. Этот дед работал на какой-то продовольственной базе, и…
- Понятно, - я уткнулась лбом в холодное стекло и закрыла глаза.
- Я тебе сто раз говорил. Сто раз! Прекрати так делать! - Мик сначала встряхнул меня за плечи, а потом обнял. - Мы выживем. И нас ждёт долгая, свободная от обязательств жизнь. Но если ты будешь пропускать через себя все горести каждого объекта охоты - ты превратишь свою жизнь в ужасное существование. Умоляю, Мастер… перестань…
- Да не могу я! - вырвалось из самой глубины души. - Думаешь, мне самой нравится?! Но я не могу!
Я развернулась и уткнулась лицом в его куртку, пряча внезапные слезы. Как хорошо, что я не одна… и… что именно он со мной… и… так. Хватит ныть. Я не могу его подвести, ведь сама втянула в эту дурацкую гонку.
- Я не знаю, поможет ли это… - серьезно проговорил Мик, - слишком занят был всё это время, чтобы искать объяснение твоим...способностям. Но надеюсь, когда мы, наконец, закончим эту гонку, достаточно будет купить тебе мощный артефакт, блокирующий ментал от внешнего воздействия. И станет легче.
- Ага, - согласилсь я, уже устыдившись своей слабости. - Я справлюсь, не беспокойся.
- Выходим, - Мик еще раз покрепче прижал меня к себе, а потом подтолкнул к разъехавшимся дверям электрички. - Потерпи, это единственное настолько сложное задание. Даже на экзамене будет проще!
Часть 32
Ириска
- Зато долг закроем, - я шмыгнула носом и послушно вышла на серый от дождя перон. На порыжевшем от времени указателе чуть подтекшими буквами было написано “Зябликово”. Милое местечко с крайне немилым обитателем…
- Скрыт! - скомандовал Мик, когда мы спустились по рассыпающимся от времени бетонным ступенькам в реденький лесок за платформой. И как только на мне оказалась лёгкая тёмная накидка, превратился в Косу.
По раскисшей осенней улочке между старыми деревянными дачами, пустыми и унылыми, мы добрались до добротного кирпичного забора. Единственный в поселке новый дом был отстроен как средневековая крепость - под лозунгом “Враг не пройдет! И не пролетит.”
- Через забор? - я с сомнением подняла взгляд на утыканную противотанковыми ежами стену из красного кирпича. - Или все же в калитку постучимся?
«Помимо будущей твари я чувствую там еще несколько небольших сгустков - видимо охрана или родственники. Так что лучше потратиться на нематериальность, так потеряем и меньше времени и меньше нервов»
- Угу, - я уже научилась прицельно пользоваться нематериальностью нового скрыта, сосредоточилась и пропустила строго отмеренную порцию скверны из Косы в плащ. Секунда, и кирпичный забор остался позади, я прошла сквозь него, как нож сквозь масло. И, не отключая режиме невидимости, пошла к двери в дом.
Умирающий старик лежал на втором этаже, в большой, очень светлой комнате с панорамными окнами. Примечательно, что когда мы поднимались сюда, глаз то и дело цеплялся за развешанные по стенам старинные картины, гравюры и прочие радости коллекционера. Дом больше был похож на музей, чем на место, где кто-то может жить. Довольно гнетущая тут была атмосфера.
А вот в комнате, где доживал свои последние часы владелец всей этой сомнительной роскоши, не было ни одной картины или статуэтки. Белые стены, светло-серый ламинат на полу, кровать, тумбочка, стойка с капельницей. И много воздуха.
“Почти пятьдесят кубов набрал”, - поделился со мной немного нервный Мик, пока я в нерешительности стояла на пороге. - “И это с предметов на лестнице. Что за мания у людей собирать в своем доме столько чужого горя и боли? В чем удовольствие?”
“Не знаю”, - я пожала плечами и подошла к дремлющему старику. - “Никогда этого не понимала.”
Хриплое дыхание с кровати постепенно становилось все тише и реже. Странно, почему он умирает один? Наверняка ведь есть прислуга, сиделка, судя по капельнице. Наследники… а он один.
