Эрбат. Пленники судьбы - страница 425
— Разумеется, милая герцогиня, я все сделаю так, как вы посоветовали… — почтительно склонил голову Вен, хотя, как мне кажется, его и разозлило и встревожило внезапное появление этой женщины в его доме.
— Да, голубчик, это так трогательно, когда молодежь слушает то, что им говорят старики…
— Но, милейшая герцогиня, я все же осмелюсь поинтересоваться: отчего вы решили, что моим гостям может грозить опасность в дороге? Все же в последнее время в Харнлонгре стало значительно спокойнее, чем было еще год назад!
— Ах, молодежь, молодежь, как хорошо вы судите о людях! Это все происходит только от незнания жизни… Меня даже немного расстраивает подобная недальновидность! Что бы вы делали без таких стариков, как мы? К сожалению, есть немало злопамятных людей, которые никогда и ничего не забывают. Это печально, но мы вынуждены жить в весьма несовершенном и опасном мире, так что не стоит прощать тех, кто причиняет нам зло… Надеюсь, что молодые люди найдут время черкнуть мне с дороги пару строк о своем путешествии в горы, или же позволят это сделать одному из тех моих слуг, кого я отправляю в дорогу вместе с ними для охраны. Вы уж простите старую женщину, но в неторопливом течении моей скучной и медленной жизни письма — это одно из тех небольших развлечений, которые скрашивают монотонное существование, и делают его более интересным…
Герцогиня пробыла в гостях у Вена чуть ли не полчаса, все время что-то говорила, мило улыбаясь, вспоминала старину, а потом уехала, едва ли не расцеловав нас на прощание. После ее отъезда засобирался куда-то и Вен, строго-настрого запретив нам покидать свой дом.
— Знаете, — повернулась я Киссу и Мариде, с которыми старушка до своего отъезда трещала без умолку, — знаете, я, наверное, думаю не о том, но что-то мне подсказывает, что герцогиня приезжала к нам не просто из любезности…
— Какая там любезность! — вздохнула Марида, которая до того живо обсуждала с гостьей дела давно прошедших дней. — Герцогиня приезжала для того, чтоб дать понять: она в курсе всех наших дел, и что мы можем рассчитывать на ее поддержку… Вначале я была несколько удивлена такой прямотой, но сейчас все встало на свои места: герцогиня далеко не дура, и сейчас она всерьез опасается растущего влияния Нерга — понимает, чем это может грозить, и оттого-то целиком поддерживает Дана. Мы же недавно доставили стране колдунов немало неприятностей, и матерью лорд-канцлера это было оценено должным образом. Герцогиня Ниоле очень богата, и, конечно, в первую очередь опасается за сохранность своих капиталов и земель, часть из которых лежит едва ли не на границе с Нергом. Она понимает, что в случае усиления влияния колдунов в нашей стране таким весьма состоятельным людям, как ее семейство, попадут под удар в первую очередь — слишком богаты… И на нас она очень рассчитывает, не знаю, правда, для чего, и с какой целью…
— Если она так хорошо обо всем осведомлена, что же она тогда ничего и никому не сказала о заговоре против Дана?
— Это тот редкий случай, когда герцогиню обвели вокруг пальца, а подобных вещей она никогда и никому не прощает. О том заговоре, кроме колдунов Нерга, знали очень немногие, и те немногие хорошо держали язык за зубами — понимали, чем им может грозить хоть одно невзначай сказанное слово… Ну, а с главным заговорщиком — герцогом Стиньеде, у нашей сегодняшней гостьи всегда были довольно-таки напряженные отношения. Герцогиня никогда не стремилась к престолу — понимает, что ей это ни к чему: у нее и так в руках сосредоточено немало власти, и в тени трона тоже можно править. А вот герцог Стиньеде со своими вечными амбициями доставлял ей множество проблем, а то и вообще, говоря иносказательно, вставлял палки в колеса, что, естественно, никак не способствовало улучшению отношений между ними… Зато сейчас, когда его нет, герцогиня никак не намерена прощать своего врага.
— Марида, ты не знаешь, а где сейчас герцог Стиньеде?
— Знаю… — поморщилась женщина. — Этот проныра отсиживается в Нерге, и усиленно прикидывает, каким образом вынырнуть из той грязной лужи, в которой он оказался по собственной воле… Пишет покаянные письма всем друзьям и знакомым, утверждает, что произошла цепь совершенно нелепых случайностей, благодаря которой он невольно оказался оклеветанным и оболганным, обобранным и оскорбленным…
— Ну, — хмыкнул Кисс, — вообще-то по собственной воле он хотел оказаться в несколько ином месте, которое посуше, потеплей и располагается как можно ближе к трону. А еще лучше — на самом троне!
— И все-таки, о чем нас хотела предупредить герцогиня?
— Да, Лия, ты не умеешь слышать подтекст… — чуть улыбнулась Марида. — Нам только что чуть ли не в открытую посоветовали как можно быстрей отправляться к святому отшельнику, причем в пути следует быть как можно более осторожными. Недаром герцогиня дает нам людей из своей личной охраны, что, вообще-то, очень удивительно — обычно она так никогда не поступает. Однако она и тут дала понять, что ей ежедневно будут отправляться письма о том, что происходит в дороге — герцогиня и тут желает иметь все сведения и, по возможности, держать все под контролем. Если хотите знать мое мнение по этому поводу…
— Хотим!
— Так вот, кроме защиты своих интересов (что вполне естественно и оправдано), герцогиня испытывает к вам обоим какую-то непонятную симпатию. Я могу только предполагать возможные причины, и их несколько, как серьезных, так и не очень… Знаете, мы все к старости становимся несколько сентиментальными, и даже герцогиня не является исключением. К тому же у женщин есть свои слабости, которые они частенько, сами того не желая, ставят во главу угла… В свое время нашей нынешней гостье очень нравился — вы не поверите! герцог Тьерн Белунг. Да-да, дорогой мой, именно твой дед! Герцогиня нисколько не кривит душой, говоря, что у нее с мужем были прекрасные отношения, и что они действительно любили друг друга, но вот суровый северный герцог… Кажется, он соответствовал ее идеалу мужчины — высокий, широкоплечий, сильный, властный, холодный… Да и сам герцог Белунг, по слухам, с большой симпатией относился к герцогине Ниоле — говорят, он считал ее своим другом… Лишнее подтверждение древней истины: даже у сильных людей бывают свои слабости, которые они проносят по всей своей жизни.
