Сладкое зло - страница 23

Патти отвела взгляд, в котором читалась легкая зависть, и я вдруг поняла, сколько времени за долгие годы она провела в таких размышлениях.

— У меня было еще множество вопросов к сестре Рут, но на них не хватило времени. — Патти дрожащими руками забрала у меня Библию и вернула на столик. — И сестра Рут сказала, что тебе надо будет отправиться к ней, как только ты станешь достаточно взрослой. Сейчас это произошло.

— Да, хорошо. Разумеется. — Мне обязательно надо было увидеть эту сестру Рут. — А она объяснила, почему?

— Она не стала мне говорить. Она обладает знанием, которым может поделиться только с тобой, и это что-то такое, что слишком опасно записывать. И еще она сказала, что ты должна повидать… — тут она закрыла глаза и с явным усилием продолжила: —…повидать своего отца.

Меня, вообще-то, нелегко разозлить, но в тот момент я рассвирепела от одной только мысли об «отце».

— Я не желаю его видеть.

— Знаю. И сестре Рут я сказала, что против. Мне самой мучительно даже думать о твоей встрече с демоном. Но я передаю тебе пожелание сестры Рут. Она считает, что твои родители любили друг друга. Все ангелы — даже падшие — способны к любви. И если твой отец был в состоянии полюбить твою мать, не сможет ли он полюбить и тебя тоже?

Я подумала о его лице в тот день, когда я родилась, вспомнила, как он глядел на умирающую мать и на ее отлетающий дух. Да, он ее любил. И в его глазах, смотревших тогда на меня, не было недоброжелательства. И все же. Ни единого слова за все эти годы…

— Но откуда монахиня все это узнала?

— Сестра Рут, как и ты, единственная в своем роде. Она отличается и от тебя, и от остальных, но не объяснила мне, в чем разница. И я чувствовала, что она особенная. В ее присутствии я испытывала умиротворение — как и в твоем. Прости, Анна, что не могу сообщить тебе больше. В тот день мне и так нужно было усвоить очень многое.

— Все хорошо, Патти.

Часть моего сознания — та, что была рациональной, — не желала верить ни единому слову из услышанного. Но другая, интуитивная и склонная к мистике, знала и нисколько не сомневалась, что всё сказанное — правда. Сердце у меня всегда шло впереди рассудка. Но при этом я понимала, что как только до меня по-настоящему дойдет смысл сказанного, мне станет страшно.

— Она сказала тебе еще что-нибудь о… ну, о моей природе?

— Твоя природа — не зло, если ты об этом. — Патти взяла мою руку в свои и забрала к себе на колени. — Способность видеть и чувствовать человеческие эмоции у тебя от матери. Она есть у всех ангелов-хранителей. От отца ты должна была получить склонность к какому-то одному греху, но сестра Рут не знала, к какому именно.

Зато мне это уже было хорошо известно. Привет, наркотики и алкоголь.

— Но не к злу, — уточнила я.

— Нет, милая, не к злу. Злые души отвергают доброту и любовь, которые присущи нам, поскольку мы созданы по образу и подобию Творца. А ты сможешь справляться с искушениями, хотя тебе это будет труднее, чем обыкновенным людям. В основе своей ты нормальная девушка, только всё чувствуешь острее — и добро, и зло.

Какое-то время Патти молча гладила меня по руке, потом спросила:

— Так ты прощаешь меня, Анна? За то, что я тебе до сих пор ничего не говорила? Мне всегда казалось, что если ты узнаешь, нам будет труднее, а теперь я не понимаю, правильно ли поступала.

— Прощаю. И не сержусь. — Я привлекла ее к себе, и мы обнялись. Тут мне вспомнилось все, что делала Патти, чтобы оградить меня, как она поддерживала мое неведение и скрывала меня от людей, как заботилась обо мне, ни о чем не спрашивая. Я прижалась к ней крепче, вдруг осознав, сколь многим она жертвовала, чтобы меня воспитывать. Патти вдруг отстранилась.

— Вот почему я учила тебя говорить мне «Патти», а не «мама». Пусть это звучит глупо, но я знала, что с небес на тебя смотрит настоящая мама, и не хотела занимать ее место. Во всем остальном, Анна, ты мне дочь, и я не могла бы любить тебя сильнее.

Я стерла навернувшуюся слезу и прошептала:

— Знаю.

— Так вот, — она провела рукой по моим разметавшимся волосам и заговорила деловым тоном: — Послушай. В данный момент у меня совсем нет денег — надо было помочь Нане расплатиться с врачами, — но если я начну копить прямо сейчас, то к концу лета у нас наберется нужная сумма, чтобы съездить в Калифорнию. Как тебе такой план?

— Замечательно. Но я тоже хочу участвовать, а для этого — пойти работать.

— Согласна. Значит, заключаем договор. — Мы обменялись рукопожатием, и я почувствовала прилив энтузиазма. — А теперь, когда я поделилась с тобой всем, что знаю, почему бы и тебе не рассказать мне о своих сверхспособностях? — Мы обе радостно улыбнулись — теперь у нас есть возможность об этом разговаривать.

— Ой, погоди, — лицо Патти посуровело. — Мне надо взять с тебя обещание. — В ее ауре появилась светло-серая дымка нервозности с примесью пастельно-зеленого — цвета надежды.

— Хорошо.

— Обещай мне, что не будешь больше общаться с этим мальчиком, которого ты встретила.

Я открыла было рот, но внезапно засомневалась. Ангел-хранитель Патти, несмотря на размытость черт, похоже, смотрел на меня и ждал ответа.

— Пожалуйста, Анна, — сказала Патти. — Это небезопасно. Есть вещи, от которых я не могу тебя защитить, ты должна проявлять благоразумие, чтобы быть вне опасности.

— Но…

— Нет. — Она не дала мне договорить. — Не знаю точно насчет твоего отца, но можешь быть уверена — остальные демоны злые. По-настоящему, стопроцентно злые. И этого мальчика воспитал один из них. Понимаешь? Мне необходимо твое обещание.