Когда расцветает жемчуг - страница 32
- Я прочитала дневник и знаю, что делать, - твёрдо произнесла дерья.
Стеллан повернулся к Саше:
- Его величество это проверит.
Прочитает, не сомневалась Глебова. Второй раз испытание не отсрочить, веские причины исчерпаны. Осколок вытащен, а рана - что монарху чужая слабость? Как начальники того мира, он ставил перед подчинёнными задачу и любой ценой требовал результат. Только в санатории садовнице бы грозили выговор и увольнение (в худшем случае), тут ставкой в игре стала её жизнь. Или покоряй стихию, или на тебе поставят крест.
Платформа остановилась. Из денника каорри вывел осёдланных коней и повёл к арке.
Последняя Васперити искоса поглядывала на мужчину. Между бровей пролегала морщина, волосы переливались искрами опала - младший Стасгард злился. Дерья заметила давно: когда заступник ослаблял контроль над чувствами, угольно-чёрные пряди мерцали подобно драгоценному камню. Островок между водопадами, последние минуты операции, спуск с башни - ледяная скорлупа треснула.
- Забирайтесь в седло.
Саша сделала. Скакун топнул, словно почувствовал страх наездницы, выбив искры из камня. Крылья в ножнах дёрнулись, заплетённая в косы грива ударила садовницу по волосам.
- Пришпорьте, и он перейдёт на шаг. Дёрнете поводья на себя раз, и сальф побежит. Два - взлетит. Натянете, будет снижаться. Ударите - опустится. Запомнили?
- Почти.
- Тогда - вперёд!
Стеллан хлестнул уздой, и конь расправил крылья. Мгновение, и жеребец превратился в тёмное пятно, летящее к скалам близ озера.
Дёрнула садовница поводья криво, потому что сальф заржал и встал на задние копыта. Лишь страховочные ремни и намотанная на ладони упряжь спасли от печальной участи. Из ноздрей вырывался пар, хвост со свистом рассекал воздух.
- Прости, пожалуйста! - Саша чувствовала ярость животного и не знала, как поступить. Спешиться было невозможно, но и усидеть оказалось трудно, - я только учусь!
Скакун не услышал. Будто одичав, он попытался снова сбросить Глебову. Та ощущала себя как на родео и понимала, что падение будет фатальным. Сломает спину, и зверь её добьёт. Как мама поладила с сальфами?
В груди болезненно заныло, но дерья не сдалась.
- Я друг!
Ладонью она коснулась холки, коленями сжала бока и глубоко вдохнула. Конь чувствовал страх и слабость, значит, Саша была обязана показать силу. Сбежать из дворца стихий и сгинуть под копытами шипастого монстра? Глупо и смешно! Каорри правы, что видят в садовнице слабую полукровку!
Вороной летун крутанул хвостом и опустил голову.
- Давай!
Последняя Васперити сильно дёрнула поводья, и сальф оттолкнулся от земли. Ветер ударил в тело, и Саша инстинктивно прижалась к животному. Её подбрасывало в такт крыльям, спина гудела, глаза слезились. Всадница едва видела, куда лететь.
Стеллан медленно кружил над озером, словно высматривающая добычу хищная птица.
Глянув на подопечную, мужчина указал на пляж и натянул поводья. Глебова последовала примеру. Когда конь опустился на песок, дерья шумно выдохнула. Слава богу, сальф не сбросил. Ежедневные тренировки - единственный ключ к успеху в покорении воздуха. Вняв наставлениям младшего близнеца, садовница мысленно пообещала себе проводить в седле час-другой. Чувствовала: умение понадобится.
- На сегодня полётов достаточно.
Стеллан смотрел на грудь ученицы, где на повязке проступило пятно.
- Вы солгали, - он спешился и, намотав поводья на луки, отпустил обоих коней на луг, - Болит?
- Чуть-чуть.
Саша устало опустилась на песок. Около камней рыл норку жёлтый краб, вдоль прозрачных волн вышагивала чайка и клювом переворачивала мотки водорослей. Роилась мошкара, пахло рыбой и цветами клевера.
- Вы сказали, я должна спрашивать о Карвахене, - пальцем Глебова рисовала раковину с жемчужиной, - можно сейчас?
Младший Стасгард молчал. Смотрел, как лазуритовые воды окатывают скалы, и точно погружался в воспоминания. Тяжёлые, давние, мрачные. Садовница призадумалась: сколько лет опекуну? Внешне бы дала немногим больше тридцати, но как по-настоящему? И как долго живут каорри? Два? Три века?
- Попробуйте. Но не обещаю, что отвечу.
- Вы ладите с сальфами, те тоже беспрекословно слушаются, - Саша затронула нейтральную тему, побоялась «спугнуть» ворона, - в Архаре я видела, как на них смотрят горожане. Боятся, но ухаживают. С чем это связано?
- Изначально кони были предназначены для боя. Они оберегали всадника и в то же время нападали на противника. Слабого хозяина сальф не потерпит. Проявите характер, и тогда покорите воздух. Вы ждёте удара, прячетесь, и это понимают не только животные, но и каорри. И, поверьте, это не ключ к успеху. Карвахен ценит смирение в прислуге, а не дерьях из влиятельных семей, - он бесстрастно смотрел на скалы, - станьте для сиятельного Растана и асана той, кого они хотят видеть. В Приёмной излучайте уверенность, во флигеле возвращайтесь к самой себе. Иначе, вам будет очень тяжело.
- Я должна надевать маску?
- Для вашего блага. Устои этого общества едва ли возможно пошатнуть. Признание или одиночество - выбирать вам.
Глебова прикусила язык. Едва не спросила, отчего Стеллан выбрал второе.
- Почему тен Илметтин выше вас в иерархии? Сомневаюсь, что в книгах об этом написано, - осторожно произнесла садовница, заострив грани песчаной ракушки, - в моём мире вы были бы чуть ниже Его величества.
- Не только Селим влиятельнее меня, - мужчина обернулся на крик чайки, нашедшей под водорослями живого малька, - верховный кайхал, наследник Его величества, когда появится. Комиссар тайной канцелярии, комиссар военных дел, комиссар городского развития... много кто. Они занимают ключевые должности, распоряжаются казной и подчинёнными, входят в Совет Благополучия Карвахена. Я исполняю особые поручения сиятельного Растана. Те, что не входят в обязанности служб, требующие иного подхода.
