Когда расцветает жемчуг - страница 88
- Вы уверены? - осторожно спросил Стеллан.
- Да.
- Но зачем? -дрожала садовница, - после стольких унижений...
- Ты не поймёшь.
Беседу прервал незнакомый голос.
- Приветствую вас в Ордене.
По лестнице сошёл Сваард тен Кармалл. За ним шагали ещё двое.
- Журавлица, ворон и буревестник, - хранитель поочерёдно посмотрел на каждого и задержался на верховном кайхале, - рад, что вы приняли моё предложение.
- Его величество и асан устроят поиски. Вы уверены, что крепь надёжно спрятана? - Ильхан выразительно оглядел открытый солнцу зал.
- С вашей помощью мы усилим защиту.
Тен Хемсворт прищурился, а Саша ощутила нотку страха в душе и вспомнила старую пословицу. Не променяли ли они шило на мыло? Сбежали от короля и асана, чтобы попасть в клетку Ордена Семи Стихий?
Стеллан будто уловил настроение и крепче прижал дерью к себе.
- Справимся, - прошептал младший Стасгард и поцеловал в щёку.
- Тебе я верю.
Глебова улыбнулась. Стеллан никогда не обманывал.
Глава 16. Признание матери
Дзинь!
Дзинь!
Звонко падала капель. Таяли сосули, хрустальными слезами наполняя грот. Волны цвета перламутра целовали песок и камни-горошины, которые постепенно обращались в жемчуг и озаряли пещеру. День за днём, ведь надлунный мир не ведал сумерек, не помнил бархатного покрывала ночи. Только раз в пять столетий на дворец и сады опускалась мгла.
Авита рисовала журавлиное крыло. Лёжа в воде, пальцем она чертила перья, дугами обозначала пушинки и остов. Светлые, точно опудренные серебром, локоны скользили по спине и касались дна, в глубине танцуя мерцающими паутинками. Мерно трепетали сизые водоросли, в плетях мелькали алые рыбки.
Грот жемчужного дождя дарил стихии покой. Когда в подлунном мире разгорались войны, расцветали зависть, гордыня и алчность, она покидала дворец и наслаждалась музыкой горных слёз. Капли застывали, и в песок опускались перламутровые горошины. Волны выносили гальку на берег, и, сталкиваясь, та звенела подобно колокольчикам. Мягко, певуче, они играли мелодию и дарили хозяйке улыбку.
Журавлица стёрла рисунок. Согнув ноги в коленях, она опустилась на дно и дунула на воду. Переливчатая гладь застыла и подобно зеркалу отразила лицо красавицы. Прямой нос, губы цвета лепестков вишни, мраморно-белая кожа и искрящиеся глаза, в которых вместо зрачка горел язычок живительного огня.
Секунда, и картинка изменилась.
Александра и Стеллан держались за руки. Вместе они шагали по тропе, которая петляла среди холмов и поднималась высоко в горы. За пеленой снега и тумана каорри ожидала долина стихийных ключей. Благословенный уголок, где граница между мирами столь истончалась, что ветер обретал силу и раскрывал каорри замыслы стихий. У тен Васперити и орд Стасгарда впереди будет пять лет спокойной жизни, чтобы отыскать ответы на вопросы и после стояния трёх лун покинуть крепь. Справятся - обретут истинный дом, нет - минуют сотни лет, прежде чем пробудятся новые искры опала и жемчуга.
Авита бросила горсть камней, зеркало разбилось. Откинувшись на спину, хозяйка надлунного мира поплыла к пятну яркого света. Теснящиеся на сводах сосули казались осколками радуги, скованной вечным льдом. Попади луч солнца, и пещера взорвётся мириадами красок. Но этому не бывать, гроту достаточно сияния кристаллов.
Шёлковые волны ласкали стихию. Вымывали из крыльев и волос песчинки, оставляли на губах вкус винограда - любимой ягоды купальщицы - щекотали ступни. Это в реке Скорби поднимались бури, и переворачивались лодки приспешников смерти; озеро Света ведало покой и зажигало искры новой жизни. Отведённый в рукав ручей тёк во дворец, в покои журавлицы, где воду черпали помощницы, заключали в белый огонь и дарили мечтавшим о детях дерьям.
На берегу ожидали прислужницы. Едва Авита ступила на траву и стряхнула капли, они посадили её на кресло-корягу (устланную подушками), и принялись ухаживать. Двое причёсывали перья, третья втирала в кожу масло из лепестков лотоса. Четвёртая, отмеченная тиарой с жемчужным лепестком, сушила полотенцем локоны и переплетала в косы. Окуная пальцы в бальзам, старшая приглаживала концы.
- Она в безопасности, - пропела стихия.
Руки дерьи дрогнули:
- Благодарю, что позволили ступить на грань подлунного мира, - Ильсия поклонилась до земли. Ильхан понял сон и отрёкся-таки от должности.
- Иногда мужчину надо подтолкнуть, - голос Авиты напоминал щебет зарянки, - ты прилежно служишь и достойна подарка.
- Спасибо.
- Прилежно? - заскрипели на ветру сухие листья, - распечатанный коридор перехода и бегство птенца - это смирение и покаяние? Своеволие и дерзость. Я бы серьёзно наказала.
Помощницы замерли. По мостку, соединяющему побережье и сад, шагала Мора. Позади на камне оставалась цепочка ледяных следов; вороньи глаза на платье моргали и щурились, будто сияние озера вызывало резь.
- Она поступила так, как должна, - журавлица вскинула подбородок, - и даже ты с этим согласилась. Зачем пожаловала в моё святилище?
- Час настал.
Помощницы одевали стихию в наряд, сшитый из лепестков вечного лотоса.
- Оставьте нас, - произнесла Авита, когда закрепила в волосах жемчужный венец, - идите во дворец и готовьтесь зажигать искры.
Сегодня у неё получится! Обязательно!
Мора протянула ладонь:
- Пора.
Журавлица сжала руку. Тёмные языки окутали пальцы и ринулись на белый огонь, отчаянно возжелав подавить, смять чужеродную силу. Тлела трава, гасли перламутровые камни. Стихии молчаливо боролись, зная, что разгорится одна искра. Не бывает двухцветного пламени!
