Пряха и туфелька - страница 11
— Она, наверное, говорила об одной из своих дочерей, когда сочиняла, — сказала она, судорожно вдохнув. — Но король убьет меня, когда поймет, что все это ложь. А она не хотела, чтобы ее дочь умерла.
Незнакомец цокнул языком и сел рядом с ней, упер ладони в колени.
— Это жестоко. Поэтому ты так горько плачешь?
— Да, — сказала Элиана, хмурясь и вдруг обижаясь. — Этого не достаточно?
— Успокойся, девчушка! Не нужно шуметь. А если я скажу тебе, что я могу спрясть из соломы золото?
Элиана рассмеялась с горечью. Этот сон был таким смешным!
— Я назову тебя прогнившим лжецом.
Он улыбнулся и дружелюбно подтолкнул ее плечом.
— И будешь права, если бы я был человеком. Но я — фейри.
Она отпрянула от него, чуть не упав с тюка соломы в спешке. Вдруг она поняла, что это не сон. Этого не могло быть. Потому что было что-то слишком настоящее в странности незнакомца, в ярком свете и зелени его глаз. Казалось, все до этого было сном, а это, хоть и странно, было реальностью. Это было за гранью ее понимания.
Фейри? Она должна была не поверить ему. Но не находила в себе воли.
— Что ты от меня хочешь? — она вспомнила истории о народце фейри, о том, как они воровали детей из колыбелей, забирали девушек по ночам.
Фейри выглядел обиженно.
— Я просто не хочу, чтобы ты плакала, — сказал он. — И обидно будет, если ты умрешь из-за такого недопонимания.
— Какое тебе дело? — Элиана встала на ноги и ушла в другую часть комнаты, подальше от прялки. — Я не из твоего вида.
— Да, но не твоя мать.
Сердце Элианы застыло в груди. Ее мать? Фейри?
Понимание хлынуло на нее волной с силой водопада. Конечно! Как могла ее прекрасная любимая мама быть не такой? Ее мать, которая всегда была слишком чудесной для этого мира.
И все же Элиана прошептала:
— Ты не врешь?
Фейри медленно кивнул, опустил локти на колени.
— Она не могла долго жить в твоем мире, дышать смертным воздухом. Она знала, что это убьет ее, но не могла и на день оставить тебя и твоего отца. И она оставалась, сколько могла, пока ее магия не иссякла, — он склонил голову на миг, словно его одолела печаль. Эта печаль сияла в глазах, когда он снова посмотрел на Элиану. — Умирая, она попросила меня приглядеть за тобой, просила защитить тебя, когда это потребуется. Она не смогла рассказать мне больше, но… — он слабо улыбнулся. — Думаю, она догадывалась, что такое произойдет. Она всегда хорошо чувствовала беду.
Он посерьезнел.
— Против закона нашего короля показываться смертным. Я нарушаю много правил, просто говоря с тобой сейчас.
Элиана, пытаясь осознать все новое, нашла другой тюк соломы и медленно села на него. Ее ладонь поднялась к ожерелью матери, она ощупала маленькие звенья цепочки. Золотой металл согрелся от ее прикосновения.
Фейри встал и подошел к ней. Она не двигалась, сидела смирно, пока он опускался на колени перед ней.
— Красивое ожерелье, — сказал он. — Очень красивое.
— Это… было мамино, — прошептала Элиана.
— Можно его мне?
Элиана уставилась на него. Она не могла заставить себя ответить, но ее ладонь в защите сжалась на цепочке, она держалась за нее, как за жизнь.
«Ты должна пообещать мне, что, если кто-то попросит кольцо или ожерелье, ты отдашь сразу и без вопросов».
Он тихо ждал, протянув руку с раскрытой ладонью. Как сильно она хотела отказать! Но так она ослушалась бы последнего желания матери. Неужели желание оставить ее вещи заставит ее нарушить обещание?
Тихо, едва дыша, она сняла цепочку с шеи. Она медленно опустила ее на ладонь фейри.
— Оно крашеное, — прошептала она, почти извиняясь.
Но, пока она говорила, ожерелье стало меняться. Оказавшись на ладони фейри, золотая краска восстановилась и засияла, как плотный солнечный свет. Элиана ахнула, боясь и радуясь одновременно.
— Это настоящее золото, — сказал фейри, снова улыбнувшись ей. — Настоящее золото фейри. Ты отдала мне его по своей воле, и я могу использовать магию этого дара, чтобы из соломы получилось золото. Я обещаю это, милая Элиана.
Он встал и подошел к прялке, каждое его движение было изящным и уверенным. Он бросил через плечо.
— Тебе лучше закрыть свои красивые глаза и отдохнуть. На это уйдет вся ночь.
Элиана не хотела спать. Она хотела смотреть, что он будет делать, наблюдать за его странной магией. Но, как только фейри устроился за прялкой, закружилось колесо, и он взял первый пучок соломы, Элиана ощутила сильную усталость. Она медленно опустилась на пол, щека оказалась на ее руке. Она уснула так крепко, как еще не бывало после смерти матери. Она не знала, откуда он знал ее имя. Но сон забрал ее, и она не успела спросить.
И во сне для нее пел низкий мелодичный голос фейри:
— Круг за кругом
Вновь и вновь!
Плету солому
В золото!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Растущее напряжение
Встало солнце. Замок просыпался. Глаза Элианы медленно и с неохотой открылись. Она так хорошо спала, что проснуться было сложно.
Как только она открыла глаза, ей пришлось закрыть их от слепящего света. Она села, протерла глаза и медленно открыла их снова.
Солнечный свет лился в окно, сиял на трех аккуратно сложенных грудах плетеного золота.
Элиана не успела отреагировать, дверь комнаты открылась со скрипом и грохотом. Внушительная фигура короля Гендри стояла на пороге, за ним была так красиво одетая женщина, что Элиана решила, что это королева встала на цыпочки, чтобы заглянуть через плечо мужа. Она издала радостный вопль, схватила его за руку, как девочка.
