Держитесь, маги, я иду! (СИ) - страница 47
Собственно, уроки математики у Анастасии Николаевны были практически единственными уроками, на которых с Каяром ничего пока не случалось. Настя привыкла эту ходячую катастрофу именовать про себя «Томом Сойером», и очень тепло относилась к мальчишке, а тот платил ей тем же.
К концу четвертой рабочей недели Настя в очередной раз загрустила о бедных детях мира Доин. Жалко ей было юных магов, буквально до слез. Такие умненькие, благовоспитанные, добрые и отзывчивые детишки — и никакого уюта в этом жестком мужском мире. Как бы ни старались маги-отцы, матерей они заменить не могли.
«Странно все-таки устроен этот мир! Неужели с самого начала такие сложности богами-создателями предполагались? — размышляла Настя. — Надо бы попробовать разобраться в этом вопросе…»
Три вечера Анастасия Таис просидела в библиотеке, читая и перечитывая легенды и мифы мира Доин. Северин помогал жене, чем мог, и отвечал на возникающие у нее вопросы. Главной рабочей гипотезой Насти было предположение, что два бога-создателя этого мира не являются Богами в истинном смысле, то есть не являются абсолютно разумными, все знающими и все способными предвидеть существами, наделенными бесконечной любовью ко всему живому и даром к всепрощению. Скорее, эти два божка были похожи на древнегреческих и древнеримских богов, всегда готовых поссориться друг с другом и людей в свои конфликты вовлечь. И теперь Настя пыталась решить, что же именно эти божки в своем мире перепортили. Глобальность задачи ее не смущала.
— Скажи, а люди и тролли женятся между собой? Такие браки хоть раз заключались? — спрашивала Настя у мужа.
— Нет, конечно! Зачем это троллям на людях жениться? Даже степные и горные тролли между собой браков не заключают, — ответил удивленный глупым вопросом жены Северин.
«Ага, значит, изначально и не предполагалось смешение разумных рас между собой! У магов были магички, у людей — человечки, и никаких проблем. То, что маги стали с людьми договора брачные заключать — искусственно созданная ситуация, богами-создателями не предусмотренная. Так что все эти зависимости — результат случайного развития событий».
— Я верно понимаю, что Доната и до войны, и во время войны за людей и троллей радела, их от магов защищала?
— Да, все так. Потому и магов победивших прокляла.
«Опять несоответствие получается: защитница людей была, а теперь своих единственных последовательниц-жриц в наркоманок превращает. Почему? Может, женщины из лаприкория уже в принципе не могут без наркоты обходиться? А меня за компанию к ним приобщить хотела, решив, что я такая же?»
— А в храмах Донатоса можно с богом пообщаться? — понадеялась на адекватность второго создателя мира Настя. Может, с ним поговорить? У него по всему миру много храмов, все его почитают, ему молятся, так почему бы Донатосу не помочь своим бывшим соратникам?
— Нет, конечно! С Богами могут общаться только их пророки, которых уже давным-давно не бывало! Последние пророки еще во время войны погибли. То, что жрицы Донаты слышат свою богиню — и то для меня новость, а что ТЫ ее услышала — и вовсе чудо великое.
— Но ты ведь веришь мне, что я действительно слышала ее голос? — заволновалась Настя.
— Конечно, верю! Ты, моя звездочка, явление уникальное, и потому почти всё в твоем случае возможно.
«Итак, с Донатосом не поговорить. Да и если бы он мог и хотел что-то сделать, давно бы уже сделал! А проблема ведь — с женским полом, то есть только мировому инь под силу ее решить. А инь у нас кто? Правильно, Доната!» — рассуждала Настя.
Тем не менее, для очистки совести, Анастасия с Северином посетили главный столичный храм Донатоса. Так как магическая охрана уже была в курсе полной нормальности леди Таис, то супруги, не особо скрываясь, пошли в храм днем после работы. Величественный собор произвел на Настю сильное впечатление: ничего подобного аскетизму храма Донаты здесь не наблюдалось. Алтарем была прозрачно-красная, переливающаяся оранжевыми и багровыми всполохами глыба сердолика, украшенная богатой вычурной золотой оправой. Статуи бога из белого мрамора высотой в два человеческих роста тоже были инкрустированы золотом, серебром и драгоценными камнями. Статуй было три, стояли они полукругом вокруг алтаря: центральная с руками, поднятыми вверх, а боковые с руками, сложенными в молитвенном жесте. Между ладоней центральной статуи полыхал яркий, слепящий огонь.
— У вас есть специальные маги при храме, которые поддерживают этот огонь? — шепотом спросила пораженная силой пламени Настя.
— Нет, — тоже шепотом ответил Северин. — Это не магический, это божественный огонь! Его не надо поддерживать, он сам горит.
— Да ладно! — громко воскликнула землянка, которую и в школе, и в институте учили свято верить в закон сохранения энергии.
Северин сурово покачал головой и приложил палец к губам, советуя говорить потише; при этом глаза его весело блестели. Окружающие супругов молящиеся люди и маги недовольно посмотрели в сторону нарушительницы тишины, и Настя отошла подальше в уголок и тоже углубилась в попытку пообщаться с местным богом. Но ни горячие мольбы, ни дерзкие высказывания в адрес неразумных божеств эффекта не дали: Донатос молчал и никаких знаков не подавал.
Прошло еще несколько дней. Смотря в школе на светлые личики юных магов, Настя не находила себе места от желания помочь ребяткам: пусть не нынешним, но хоть будущим детям этого мира.
«Надо все-таки пойти с Донатой пообщаться. Она тоже женщина, даже более того: изначальное инь этого мира! Кому, как не ей, понять мои печали! И она богиня! Должна же хоть что-то мочь?! Война уже двадцать тысяч лет как кончилась, пусть уже вернет магичек миру!» — решила Настя.
