Синдром отличницы - страница 53
— Я в порядке.
— Уверена?
Не помню, чтобы хоть кто-то, помимо родных, проявлял обо мне подобное беспокойство.
— Да, спасибо.
— Постарайся уснуть, Лимма.
Я легла, дабы Такер убедился, насколько благодарно я следую его указаниям. Но стоило ему подняться, как я запаниковала.
— Доктор Такер! — я просто позвала его, не придумав ни одной причины, чтобы задержать его дольше.
— Что? Подоткнуть тебе одеяло, Лессон? — он, наверное, не умел разговаривать без этой дурацкой привычки язвить.
— Нет, я… просто…
— Просто так и скажи мне: я хочу, чтобы ты остался и посидел рядом со мной.
Мне казалось, я не имею права утруждать его. Ему, наверно, надоело со мной возиться. Но с другой стороны…
— Да.
— Что «да», Лимма?
— Я хочу, чтобы вы побыли со мной.
Мужчина сел на диван мне в ноги. Больше в этой комнате сидеть было не на чем.
— У вас нет даже телевизора, — вдруг заметила я.
Кей усмехнулся.
— Я провожу здесь не так много времени, чтобы его смотреть.
— Это в вашем характере.
— Что? — не понял мужчина.
— Полностью отдаваться работе. Вы — сухарь. Вы не хотите чувствовать. Моя мама была такой. Она говорила, что ради цели нужно от многого отказываться. От чувств тоже.
— Иногда от них не так просто отказаться, Лессон, — вымолвил мужчина.
— Но у вас получилось.
— Не уверен.
Я положила ладони под голову, глядя в камин.
— Я бы тоже хотела не чувствовать, — сказала совершенно серьезно.
— А как же Питт? Его это положение вещей сильно расстроит.
— У него есть невеста и план лет на сорок вперед. Кроме того, наши отношения рано или поздно сошли бы на нет. Мы разные, а то, что влекло нас друг к другу, называется гормонами.
— Ты слишком разумная для ситайки, — ответил Такер.
— Это первый комплимент от вас, и он принимается.
— На здоровье, Лессон.
Мы некоторое время молчали, а потом я вдруг спросила:
— Почему вы… такой? Непримиримый? Деспотичный? Что с вами не так, доктор Такер? Почему вы вдруг стали относиться к окружающим вас людям так, будто они хуже вас?
— А разве нет? — улыбнулся мужчина. — Почему я должен относиться к кому-то по-другому?
— Разве люди не заслуживают шанса?
— Чаще всего нет. Вторые шансы — слишком большая роскошь.
— Доктор Такер, я…
— Я знаю, к чему ты ведешь, Лессон. Тебе интересно, почему я такой несправедливый к тебе, правда? Ты, наверно, гадала, нет ли у меня какой-нибудь травмы, не обидела ли в прошлом меня какая-нибудь ситайка? Твоя мать, к примеру? Я угадал?
— Возможно.
— Я просто такой, какой есть. И я не люблю людей, особенно глупых, заносчивых, считающих себя бесценными. Иной раз я вижу таких на операционном столе, выпотрошенных, точно индейка, и, поверь, они совершенно такие же, как и другие. В мире мало людей, которые чего-то стоят. А насчет вторых шансов, я знаю цену усилиям и кропотливой работе. Я не верю, что возможно чего-то добиться, обладая одним лишь талантом. Я знал много талантливых ученых, которые ломались, Лессон, а затем я забывал о них…
— Ну а я? Разве я не прилагала усилий?
— Дело не в тебе. Ты же большая девочка и все понимаешь, — он вздохнул, поправил мое одеяло: — А теперь тебе стоит отдохнуть. Закрывай глазки и спи.
И тогда он уйдет.
Почему эта мысль кажется мне невыносимой?
— Может быть, вы ляжете спать со мной? — этот вопрос прозвучал чудовищно бесстыдно.
Я услышала, как Такер шумно втянул воздух и, кажется, выругался.
— Лимма, — в его голосе почувствовалась улыбка, — как ты себе это представляешь? Если я и лягу с тобой в одну постель, то точно не для того, чтобы спать.
С удивлением я поняла, что не смущаюсь.
— Пожалуй, мне действительно нужно отдохнуть, — я повернулась на другой бок, зашуршав одеялом, и затихла.
Глава 22
Никогда бы не подумала, что Кей Такер станет тем самым человеком, с которым сложнее всего расстаться, покидая Вейсмунд.
Он привез меня в порт за два часа до отлета, чтобы я успела перекусить.
Представить страшно — он таскал мой рюкзак. Такой элегантный мужчина в безупречном черном пальто с моим рюкзаком, на котором пристегнуты булавки! И он не поехал на работу… Кей Такер был сейчас со мной, и не было в мире лучшего лекарства от хандры, чем он.
Последние несколько минут до того, как я скрылась за дверьми терминала, мы разговаривали. Мне хотелось, чтобы время дало обратный ход. Выкроить бы еще пару мгновений, чтобы побыть рядом.
— Мне нравится, как вы на меня смотрите, — сказала я прежде, чем уйти. — Будто впервые увидели. Меня. Лимму Лессон. Не ситайку, а именно меня. Такую, какая есть, без предрассудков.
— Ты заслужила, Лессон, — улыбнулся он.
— А все-таки вы не такой уж и козел.
Его абсолютно не рассердили мои слова.
— А ты не такая уж наивная ситайская девочка.
— Все-таки чему-то я у вас научилась…
— Кофе носить?
— Быть собой и себя отстаивать.
— И за это пожалуйста.
— Мы ведь больше не увидимся? — я будто признавалась в этом самой себе.
— Я бы не зарекался.
Мне уже пора спешить, но я никак не могу уйти. Кажется, я должна сказать что-то важное, а что — не знаю. А может, и знаю, но разве от этого станет легче?
— Я верю, у вас все получится, доктор Такер. Наверно, я когда-нибудь услышу, что вы добились успеха в репродуктивном клонировании, и этим, безусловно, спасете много жизней. Я думаю, вас ничто не остановит…
