Рискованное приключение - страница 159
Все это я выполняла, не думая. Однако скоро мне придется это сделать.
Закончив с прической, я выключила фен и замерла, так и не положив его на раковину, потому что услышала собственный голос, записанный на пленку.
«— Ох, милая.
— И еще ты понимаешь, что значит иметь дело с Шауной, поскольку она охотилась на моего мужчину и охотится на твоего.
— Не уверена, что Макс мой мужчина».
Я молча положила фен на тумбочку, слушая доносившийся снизу недавний разговор с Битси.
«— О, он твой. Никогда не видела его таким ни с кем, кроме Анны. Весь город только об этом и говорит. Мы все очень рады. После смерти Анны у Макса никого не было. Десять лет — это долгий срок. Видит Бог, я это знаю.
— Битси...
— Броуди рассказал мне обо всем, что ты сделала для Минди, и, должна сказать, я рада, что ты хорошая. Анна была моей лучшей подругой, и я ее любила. Она бы хотела, чтобы Макс нашел хорошую женщину.
— Даже не знаю, что сказать. Эм-м... спасибо.
— Спасибо за то, что ты хорошая?
— Да, наверное, и спасибо, что доверилась мне».
На деревянных ногах я вышла из ванной и пересекла спальню, а голоса неумолимо продолжали звучать. Весь разговор.
Я дошла до лестницы и начала спускаться, нагнувшись, чтобы увидеть Макса, который застыл словно статуя и пристально смотрел на автоответчик.
«— Битси, дорогая, ты вольна чувствовать, что пожелаешь, и не волноваться о том, что подумают люди.
— Он и так никому не нравился, он умер, а его любовница вызвала полицию. Трудно не волноваться о том, что подумают люди, поскольку каждый думает об этом.
— А ты попытайся. Те, кто действительно о тебе заботятся, позволят тебе чувствовать все, что захочешь».
Я остановилась, когда Макс повернул голову и посмотрел на меня. Я стояла на винтовой лестнице, успев спуститься лишь наполовину, пригвожденная к месту яростью, горевшей в его глазах, и продолжавшей воспроизводиться записью, которую даже не слышала. Я стояла не двигаясь, Макс не сводил с меня взгляд, его лицо было словно высеченным из камня.
«— Фасолинка, пойдем прогуляемся!
— Сейчас спущусь!»
— Ты знаешь про Анну? — спросил Макс, не останавливая запись.
Мой желудок сжался, под кожу заполз страх.
— Макс...
— Ты знаешь про Анну? — повторил он убийственным тоном.
— Я...
— Спускайся.
— Макс...
— Спускайся, Нина.
Автооответчик продолжал работать, пока я спускалась оставшуюся часть ступеней и шла к Максу. Я остановилась в четырех футах от него. Все это время он не спускал с меня глаз.
«— Нет, Битси. Ты не представляешь, сколько раз я пыталась убедить Чарли открыться мне. Так что еще раз спасибо за то, что доверилась мне.
— О, милая, всегда пожалуйста. Я вывалю на тебя все свои проблемы, если тебе это так нравится.
— Береги себя.
— Да, ты тоже. Надеюсь, скоро увидимся.
— Пока.
— До встречи, милая».
Автоответчик пикнул, обозначив конец сообщения.
— Макс…
— Как давно ты знаешь? — перебил он меня.
— Ну-у...
Неожиданно он подался вперед и взревел:
— Как давно ты знаешь?
Мое сердце подскочило к горлу, я вздрогнула и сделала два шага назад, от страха не в состоянии вымолвить ни слова.
— Ответь мне, черт побери, — прорычал он.
Вот оно.
Вот оно.
Господи, я так и знала. Всегда все заканчивается плохо.
Ему невыносима сама мысль о том, что мне известно о ее существовании.
Я не могу, не могу участвовать в этом разрыве. Мне просто нужно убраться отсюда.
Я развернулась и побежала к лестнице, но не добралась туда. Рука Макса обвилась вокруг моей талии, резко остановив меня. Потом Макс дернул меня за руку и завел ее мне за спину, одновременно развернув меня, так что я впечаталась в него грудью. После этого он отпустил мою ладонь, но сжал меня в руках, словно в тисках.
— Не убегай от меня, Нина, — выдавил он.
— Пусти меня, — прошептала я.
— Ответь на один гребанный вопрос.
Я покачала головой, но ответила:
— Арлин рассказала мне в «Собаке» тем вечером, когда Дэймон меня ударил.
— Господи, ты знаешь уже неделю, — отрезал он, словно мой ответ разъярил его еще сильнее.
— Да, — прошептала я. — Пусти меня, пожалуйста.
— Ты знаешь уже неделю, — повторил он.
— Да, Макс. Теперь, пожалуйста, отпусти меня.
— И ты ни слова не сказала.
Я моргнула и попыталась, невзирая на страх, сосредоточиться на его сердитом лице.
— Что, прости?
— Ты не сказала ни одного гребаного слова, — повторил он, сжав меня руками на слове «гребаного».
Я ничего не понимала и решила попробовать успокоить его, чтобы разобраться в своих мыслях, спланировать по шагам свой отъезд, а потом, выполняя их один за другим, убраться отсюда, из Колорадо, отправиться домой и найти какой-нибудь способ залатать свою разорванную в клочья жизнь.
— Я знала, что ты расстроишься, — мягко сказала я.
— Да, ты знала? — язвительно выдавил он.
— Прости.
— За что?
— За то, что я знаю.
Его брови сошлись над прищуренными глазами.
— Ты просишь прощения за то, что знаешь про Анну?
— Я знаю, что ты не хотел бы этого.
Он вздрогнул всем телом и рявкнул мне в лицо:
— Что за херня?
— Я знаю, что вы очень...
Все так же мне в лицо он прорычал:
— Ты ни хрена не знаешь.
Я захлопнула рот и сглотнула. Успокоить его не получалось, и его подавляющая ярость пугала меня до чертиков. Сердце колотилось где-то в горле, я чувствовала пульс в своих запястьях, и мне казалось, что он отдается даже в груди Макса.
Наконец я набралась смелости и прошептала:
