Рискованное приключение - страница 65
— Мама, Боже, прости меня, я забыла...
Все еще смеясь, она перебила меня и спросила:
— Он зовет тебя Герцогиней?
Макс наблюдал за моим разговором, и неожиданно я смутилась.
— Он называет меня так, потому что считает, что у меня акцент.
— Солнышко, потому что он у тебя есть.
— Нет у меня акцента! — рявкнула я на маму, а Макс откинул голову и громко расхохотался.
Я сердито уставилась на него. Он просто поцеловал меня в лоб, а потом, продолжая смеяться, отпустил меня и направился к холодильнику.
— О Боже, — выдохнула мама мне в ухо, — у него потрясающий смех.
Тут она тоже права.
— Мам...
— Он мне нравится.
Я почувствовала, как мои глаза снова расширились, и громко напомнила ей:
— Ты же его не знаешь!
Макс держал в руке молочник. Он повернулся ко мне и показал молочник, качая головой с таким видом, будто снова собирался засмеяться. Над молочником, моим разговором или чем-то еще, что посчитал смешным, — я не знала, и в тот момент мне было все равно.
— Он все равно мне нравится, — сказала мама мне в ухо.
— Мам...
— Мне нравится, как он разговаривает с тобой.
Мне тоже нравится. И все-таки я сказала:
— Мам...
— И, как я поняла, он был с тобой, когда приходил Лоуренс.
— Был.
— Все время?
Я подумала и поняла, что так и было. Все время. За исключением первых нескольких секунд, пока быстро одевался, Макс был со мной. Он поддерживал меня все время, какую-то часть даже в буквальном смысле.
— Все время, — сказала я тише.
— И он назвал Лоуренса на букву «м», — сказала мама, и я не удержалась от смешка, как и мама.
— Да, назвал, — сказала я.
— Мне не может не понравиться мужчина, который считает, что Лоуренс на букву «м».
И тут она права.
— Мам...
— Что он делает сейчас?
Я посмотрела, как Макс наливает кофе.
— Делает кофе.
— Стив тоже делает для меня кофе, — удовлетворенно сказала она. — Почти каждое утро приносит мне кофе в постель.
Глядя в пол, я сказала:
— Это мило, мама, и я очень рада, что у тебя это есть. Ладно, хватит о грустном. Как Стив? У него все хорошо?
— Это же Стив, у него не бывает плохих дней, Господь его любит.
— И ты тоже, — мягко сказала я.
— Да, солнышко, мне повезло, что я проснулась и увидела, что у жизни еще есть что мне предложить.
— Мам...
— Надеюсь, сегодня ты тоже проснулась.
— Мам...
— Иди пей кофе со своим Мистером Колорадо, — поторопила она. — Отпускаю тебя.
Я вздохнула и, увидев на полу рядом с собой босые ступни Макса, подняла глаза. Он поставил на столешницу возле меня кружку с кофе, встретился со мной взглядом и сделал глоток из своей кружки.
Я посмотрела на свой кофе — именно такой, как я люблю — и снова вздохнула.
— Спасибо, что выслушала, мама.
— Все будет хорошо, — заверила она меня тверже, чем я ожидала, учитывая, что всего несколько минут назад она почти впала в истерику, узнав о приезде отца.
— Я знаю, — заверила я ее в ответ.
— Скажи ему, что я влюбилась в его дом. Он прекрасен.
Я посмотрела в сторону и пробормотала:
— Я ему передам.
— Я люблю тебя, солнышко.
— И я тебя, мама. Пока.
— Пока.
Я коснулась экрана и завершила звонок.
— Что ты мне передашь? — обратился ко мне глубокий, хриплый голос Макса, и я посмотрела на него.
Я положила телефон, взяла кофе, сделала глоток и ответила, все еще смущаясь:
— Ей понравился твой дом.
— Что?
— Она считает, что он прекрасен.
— Откуда она знает, как выглядит мой дом?
— Я дала ей адрес сайта.
Макс усмехнулся, поднял руку и заправил мне волосы за ухо. Жест был таким нежным, что вызвал во мне еще больше тепла, одновременно заставив задрожать. Такие противоречивые ощущения на мгновение лишили меня здравого смысла, и я выпалила:
— Ты ей понравился.
Макс опустил руку и нахмурился:
— Что?
— Ничего, — пробормотала я и двинулась было в сторону. — Если ты хочешь расторгнуть...
Но Макс обвил мою талию рукой и притянул обратно.
Когда я подняла голову, чтобы посмотреть на него, Макс спросил:
— Я ей понравился?
Я решила поведать ему самое простое объяснение:
— Ей нравится, что ты зовешь меня Герцогиня.
— Своеобразно.
— Мама немного чокнутая.
— Не удивительно, — пробормотал он и, когда я прищурилась, продолжил: — Она тоже становится буйной, когда злится?
Я задумалась и честно ответила:
— Да, наверное, даже хуже.
— Стив — это ее мужчина? — спросил Макс.
Я кивнула.
— Бедняга Стив, — пробормотал он, и я усмехнулась.
Лицо Макса изменилось, стало таким нежным, как мне нравилось, но появилось что-то еще, что-то большее. Я ощущала эти глубокие изменения и задержала дыхание в предвкушении. Макс притянул меня еще ближе, так что нижние части наших тел соприкоснулись, и спросил:
— Ты в порядке?
Я кивнула, но он крепче сжал меня рукой.
— Нина, я серьезно, зрелище было чертовски напряженным. Ты в порядке?
И тут я осознала, что еще было в его лице, а когда осознала, то поняла, почему не узнала сразу. Единственным мужчиной, который когда-либо смотрел на меня с таким выражением, был Чарли, а он был моим братом, так что ему просто положено было смотреть на меня так в подобных случаях.
Яростное стремление защитить, прикрытое трогательной смесью заботы и привязанности.
Это вселило в меня такую надежду, что я не выдержала и опустила голову. Наклонившись вперед, я уперлась лбом в грудь Макса и вцепилась пальцами в его бицепс.
— Я очень сильно ненавижу своего отца, — прошептала я в грудь Макса, и его ладонь скользнула с моей талии вверх по спине и легла на тыльную сторону моей шеи.
