Рискованное приключение - страница 70
Этот же дом, как и его расположение, буквально кричал: «Смотрите на меня!» Он требовал внимания, полагаю, с целью утереть людям нос своей явной дороговизной, постоянно возвышающейся над остальным населением. О нем невозможно было забыть, потому что невозможно было его избежать.
Дом не был старым, значит, Кертис Додд построил его именно на этом месте по тем причинам, о которых я подумала.
По мне пробежал холодок. Подозреваю, это решение Додда не пользовалось популярностью, да еще и не очень лестно говорило о нем самом. Я отвернулась от окна и стала осматривать огромную комнату. Даже мебель и элементы декора отличались чрезмерностью. За такой диван, как у Битси, можно купить десять моих сумочек или пять диванов Макса.
Я подошла к длинным рядам полок, идущим вдоль несущей стены, и решила отвлечься от своих мыслей, разглядывая стоявшие там многочисленные фотографии в рамках.
Судя по тому, что я увидела, дом и его отделка не были идеей Битси. Глядя на фотографии, можно было предположить, что Битси предпочла бы отделку, как я. На полках стояло множество фотографий со счастливыми улыбающимися людьми, которые явно заботились друг о друге и которых Битси любила. На некоторых снимках она была здорова, стояла и улыбалась или смеялась в окружении любимых людей. На других — сидела в своей коляске, но все равно улыбалась и смеялась, что я была рада увидеть.
Я решила, что восхищаюсь Битси. Чарли так и не достиг этого. После того, как потерял ноги, он улыбался, но уже никогда так, как до ранения. Битси, кажется, примирилась с жизнью в инвалидной коляске и продолжала наслаждаться ею. Больше того, похоже, она не возражала против воспоминаний о прежней жизни.
Я остановилась, увидев фотографию Битси с мужчиной. Она была сделана много лет назад, потому что оба они выглядели юными и оба стояли. Должно быть, это ее муж, ныне покойный Кертис Додд.
Его вид меня удивил. Мне почему-то казалось, что Кертис должен быть невысоким, возможно, лысеющим, вертлявым, с подлыми глазками. Но он был вроде Макса, разве что не настолько красивым и высоким. Но он явно относился к мужчинам из Колорадо. Немного грубоватый, со светлыми, почти золотистыми волосами и загорелым лицом. Он улыбался в камеру, немного странно, почти смущенно, как будто ему было неуютно, что его фотографируют, и он хочет произвести наилучшее впечатление. Битси, напротив, самозабвенно улыбалась, явно счастливая, обнимая его за шею обеими руками и прижавшись щекой к его щеке. Ее не волновало, что подумают люди, и единственное, о чем они могли подумать, глядя на это фото, что она влюблена в мужчину, которого обнимает.
Я принялась просматривать другие снимки, пытаясь отыскать на них Кертиса, но эта фотография оказалась единственной, на которой они были вместе, и единственной фотографией Кертиса вообще.
В поисках фото Кертиса я дошла до последней полки, скользя взглядом по немногочисленным книгам и безделушкам, расставленным между фотографиями, и остановилась как вкопанная.
Три фотографии стояли на отдельной полке, нижней, на уровне глаз Битси, как на почетном месте. На других полках фотографии стояли плотно, чтобы поместилось побольше, и окружали Битси постоянным напоминанием о том, что она любима, и о тех, кого она любит. Эти три стояли отдельно, они были разного размера и вставлены в рамки, которые явно показывали, что эти фото очень важны.
Я наклонилась ближе, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы не схватить одну и не поднести ее к глазам. Но я не смела прикоснуться к ним, не смела подать мозгу сигнал, что они настоящие.
Макс. Макс и Анна.
Столько всего произошло, что я забыла о том, что сказала Арлин тем вечером в «Собаке». Это просто вылетело у меня из головы.
У Макса была жена, ее звали Анна, и она была красавицей. Невероятной красавицей. Она очень подходила ему в своем абсолютном совершенстве.
Блондинка с длинными непослушными волосами, с безупречной фигурой и великолепными сияющими глазами.
Моментальный снимок. Макс, Анна, Кертис и Битси стояли в ряд, обнимая друг друга за талию, и улыбались в камеру. Даже Кертис выглядел расслабленным и спокойным. Лучшие друзья, весело проводящие время на свежем воздухе, на пикнике или барбекю.
В центре стояла большая фотография. Более официальная. Свадьба Макса и Анны. Макс в смокинге, Анна в простом белом платье, которое смотрелось на ней изумительно, с вплетенными в длинные волосы маргаритками, которые выглядели изысканным украшением. Макс и Анна были изображены в полный рост на улице, за ними виднелась река. Они стояли лицом друг к другу, Макс наклонился вперед, а Анна откинула голову. Они обнимались и улыбались так широко, что это было видно даже в профиль. Счастливые. Исключительно счастливые. Оба выглядели молодыми, наверное, лет на двадцать. Перед ними лежала жизнь, полная любви и волшебства.
Но именно последняя фотография завладела моим сердцем, вернув коготь, что терзал меня изнутри. Крупный план. Макс обнимает Анну за плечи. Она положила голову ему на плечо. Оба смотрят в камеру и смеются, явно влюбленные и безумно счастливые.
За их спинами был утес Макса.
Что-то застряло у меня в горле, а глаза едва не вылезли из орбит, и я с неожиданным отчаянием пошла вдоль полок, снова рассматривая прочие фотографии.
Ни Анны, ни Макса.
Вернувшись к почетной полке, я посмотрела на маленький снимок. Битси, молодая, стоящая на ногах, улыбающаяся. Одной рукой она обнимала Кертиса, а другой Анну.
Снова к остальным полкам. Битси в инвалидной коляске, ни Анны, ни Макса.
— О Боже, — выдохнула я, догадавшись.
