Венера из Антальи - страница 16

— В самой Анталье, возле археологического музея, на паркинге.

— Понял. — В трубке зависла пауза.

— Вы пришлете сейчас за нами машину? — поинтересовался я под пристальным взглядом сестры, хотя уже нутром понимал, что этого не случится.

— Обязательно пришлем. Но не раньше завтрашнего утра. К сожалению, все машины разобраны клиентами, и я ничем не могу вам помочь, — радостно доложил ситуацию хозяин трех прокатных машин.

— И что вы нам посоветуете? — упавшим голосом поинтересовался я.

— Такое иногда случается. Просим принять наши извинения. Неподалеку от музея есть небольшой отель… — Мне тут же вспомнился молодой турок, выводивший нас из старого города: да уж, пословицу «рука руку моет» придумали не русские, а турки, — в нем сегодня дежурным портье мой двоюродный брат. Покажите визитку, объясните ситуацию. Дорого это не обойдется. А утром наша техпомощь будет рядом с вашей машиной.

— Понял, — упавшим голосом отозвался я.

— Отменяется не только проплаченный ужин в отеле, — прищурилась Оля, — но и сам отель?

— Что сделаешь? Зато нам обещали скидку при заселении, — я попытался именно так интерпретировать обещания. — Если хочешь, бросим машину здесь и возьмем такси.

Оля задумалась:

— Предложение заманчивое. Можно так и сделать. Хотя еще столько в Анталье не посмотрели!

— Завтра после обеда ко мне должен турок приехать, за гробом. На выставку забрать. — Юля явно занервничала.

Но возвращаться в Сид прямо сейчас на такси мне не хотелось. Даже если не брать во внимание деньги. Я знал, что если вернемся, то я непременно постучусь к Юле в номер «после отбоя». А соблазнять женщину, когда в комнате стоит гроб, мне еще никогда в жизни не приходилось. Ухаживание могло окончиться и конфузом. В этих вещах я привык обращать внимание на мелочи. Все же вырос не в общежитии, где спокойно могут в одной комнате, но на разных кроватях, соседствовать учеба, игра в карты, выпивка и секс.

— Успеем! — я поспешил успокоить. — Завтра — это ведь не сегодня! К утру сделают.

Оля протянула мне паспорта, она прижимала их к бумажнику.

— С чего это ты документами стал разбрасываться? Там, кстати, не только твой паспорт, но и мой.

Юля машинально заглянула в свою сумочку, проверяя, на месте ли ее документы.

— Этого только не хватало, — я точно знал, что клал барсетку с документами и деньгами под переднее сиденье, тут же вспомнились подозрительные личности с масляными глазами.

Стараясь выглядеть максимально спокойно, я заглянул в бумажник. Из него не пропало ни одной купюры — ни турецких лир, ни долларов, ни российских рублей.

— Посмотри, барсетка тоже там?

Оля усиленно шарила по заднему сиденью, даже заглянула на полик.

— Нет нигде.

— Странно, — задумалась Юля, — обычно крадут все сразу, а потом уж выбрасывают документы в мусорку, чтобы не оставалось улик.

— Что пропало? — Оля настроилась агрессивно.

— Журналистское удостоверение при мне, деньги тоже… — подводил я итоги, — документы целы. Если не считать барсетки и пары просроченных счетов за оплату квартиры, то ничего и не пропало.

— Я всегда тебе говорила, что барсетки носят только лохи, — не удержалась от очередной колкости Оля, — приличные мужчины ходят со стильными портфелями. Так что потеря невелика, — хлопнула дверца машины.

— Извини, но мы с сестрой не всегда сдерживаем эмоции, — я взглянул на Юлю.

Отель, подсказанный служащим прокатной конторы, был небольшим двухэтажным домом. Если бы мне показали его на рекламном буклете, ни за что бы не отправился в Анталью.

Портье встретил нас настороженно, хоть и с улыбкой.

— Свободных мест нет, — тут же сообщил он.

Я положил на стойку визитку прокатной конторы из Сида.

— А ваш двоюродный брат рекомендовал обратиться именно к вам.

Портье воровато оглянулся и сунул руку под стойку. На столешницу лег ключ от номера.

— Что же вы сразу не сказали? Могу предложить двухместный номер с третьей раскладной детской кроватью. В сезон все номера наперед выкуплены, но есть «окно». Надо будет только до двенадцати дня съехать. Платить придется наличными.

— А два номера можно? Двухместный и одноместный? — Я не хотел упускать возможность подкатиться к Юле на выезде сегодня же ночью.

Портье с сожалением покачал головой. И я поверил. Если бы у него был свободен чулан, он бы вынес из него швабры с пылесосами и сдал бы на ночь за наличные.

Номер оказался чуть просторнее стандартной кухни в хрущевке, больше половины его занимала кровать с продавленным матрасом. Раскладную Юля тут же постановила вынести на лоджию, иначе бы весь номер превратился в одно трехспальное ложе.

Остаток вечера мы просидели в небольшом уличном кафе напротив археологического музея. Оля даже позволила себе выпить бутылку полусладкого красного вина, а потому и разговорилась. Нам с Юлей оставалось только слушать ее и тайком сжимать руки между стульями. Боже мой, ну просто как в детстве, когда приходилось прятаться от родителей! Алкогольная тема всецело завладела Олей, но к ней требовалась культурологическая основа:

— Турция, хоть и мусульманская страна, — вещала она тоном серьезного ученого, — но это только видимость. Современные турки — это преимущественно потомки османизированных византийцев. Когда в 1453 г. Махмуд II взял Константинополь, его армия составляла не более двухсот тысяч воинов, а женщин вообще не было. Население покоренной Византии числилось тогда миллионов пятнадцать. — Оля хлебнула вина.