Венера из Антальи - страница 41

Вынырнув, я увидела Юлю: ее голова влажным мячиком бултыхалась рядом с полузатонувшим скутером. Несомненно, наш Боливар налетел на подводные камни.

Моторка кружила совсем рядом, в каких-то двадцати-тридцати метрах. Но, к счастью, к нам не подходила: слишком большая осадка не позволяла приблизиться к мелководью. Подводные камни теперь были нашим спасением.

Отплевываясь от морской воды, я крикнула:

— Юля, отплывай, отплывай!

Почему-то мне показалось, что с борта катера сейчас высадится десант. Или начнут стрелять…

— За мной держись! — крикнула я и поплыла к скале, возвышавшейся неподалеку.

Спасательные команды на море выполняются куда медленней, чем отдаются. История всех кораблекрушений — тому подтверждение. Вместо того чтобы плыть к скале, Круглова зачем-то попыталась спасти полузатонувший скутер. С тем же успехом можно было бы сдвинуть с места гигантские прибрежные валуны, разбросанные по всему пляжу.

— Сюда плыви, сюда! — надрывалась я, стоя на огромном плоском камне.

Юля сориентировалась лишь минут через пять. Она короткими саженками подплыла к камням, облепленным скользкими темно-зелеными водорослями, и попыталась подняться. Силы покидали ее, и я великодушно протянула уставшей пловчихе руку.

— Давай, давай… Сейчас тут отсидимся, отдохнем — и домой…

Вскарабкавшись на скалу, Круглова с трудом отдышалась и затравленно посмотрела на меня.

— Что это было?

— Не знаю, — только теперь я поняла, что действительно испугалась.

Судя по затихающему звуку двигателя, катер удалялся в открытое море.

— Почему он хотел нас потопить?

— Можешь догнать его и поинтересоваться… Еще не поздно.

Поправив мокрые волосы, Круглова взглянула на меня внимательно и серьезно.

— Оля, ну хоть теперь-то ты поверила, что к той краже я никакого отношения не имею?..

26
Никита
Обломки кораблекрушения

Рейсовый автобус на Анталью оказался не совсем таким, как я себе представлял. Перед туристом на курорте всегда не реальная картинка жизни страны, в которую он приехал отдыхать, а парадный фасад. Оно и правильно. Каждый, кто приглашает гостей, старается показать свой дом с лучшей стороны. Из этого чертового Кучкудума с его заброшенным строительным заводом в столицу провинции ходил, оказывается, «ветеран» немецкого автопрома. О кондиционере вспоминать не приходилось, а потому все окна в салоне были настежь. Ветер трепал выцветшие занавески. Потертые сиденья грозили лопнуть от неосторожного движения. Разбитая подвеска тарахтела в унисон разболтанной дверце. Пассажиры тоже были как на подбор — сплошь турки, как принято говорить у нас, из глубинки. Все они могли стать чудесной группой статистов для съемок этнографического фильма про жителей гор. При скорости километров шестьдесят в час, казалось, что автобус мчится, как бешеный, так все в нем гремело и продувалось.

За окнами прыгал уже неплохо изученный мной пейзаж. Сердце сжалось, когда промелькнуло то место, где мы с Юлей обнаружили гроб в кювете, а потом и то, где напуганный русской мафией турок выбросил нас из грузовика.

Худо-бедно, но все же автобус доставил меня в Анталью. Где в городе был конечный пункт его маршрута, не знаю. Вряд ли этот автобус рискнули бы поставить рядом с туристическими красавцами. Подозреваю, что гнездовался он где-нибудь на задворках возле рынка, до которого мы так и не добрались. А потому, едва увидев громаду археологического музея, я сразу же бросился к водителю и попросил остановиться. Как добраться отсюда в наш Сид, я уже знал.

Автобус пыхнул голубым дымом и укатил, оставив меня на тротуаре. У музея как всегда царило оживление. Я смотрел на публику, приехавшую приобщиться к искусству прошлого, и удивлялся. Судя по лицам, далеко не все из них являлись эстетами, скорее даже наоборот. Подобные типы могут ни разу не наведаться в музей в родном городе. Но почему-то, оказавшись за границей, спешат записаться на экскурсию.

— Смотри-смотри — это здесь, — услышал я за спиной родную речь.

— Отсюда ее и украли, — уверенно подтвердил толстяк в цветастых бермудах своей немолодой жене. — Говорят, что за нее два миллиона выкупа требуют.

Парочка устремилась к музею. Времени до отправления микроавтобуса в Сид еще оставалось. Музей буквально манил меня, хотелось еще раз взглянуть на зал, где была выставлена Венера Анталийская, и попытаться понять, как ее могли похитить. В данный момент мне это казалось невозможным. Если бы сам не держал статуэтку в руках, сидя в сгущающихся сумерках в придорожном кювете, не поверил бы.

Посетителей в музее оказалось больше, чем в прошлый раз, но вели они себя достаточно странно для людей, приехавших приобщиться к вечному. Их мало занимали античные скульптуры, византийские иконы и даже ларец с мощами святого Николая. Большинство из них лишь для приличия бросали взгляды на экспонаты и переходили в соседние залы. Чем ближе я подбирался к залу Венеры Анталийской, тем больше вокруг меня роилось любопытного народа. Пробиться к самому входу представлялось нереальным. Как оказалось, отсутствие главного экспоната археологического музея заинтересовало туристов куда больше, чем сама Венера Анталийская. Типичный парадокс сегодняшних дней. Радио, телевидение, расклеенные листовки с извещением о пропаже и сплетни сделали свое дело, лучшей рекламы музею нельзя было и придумать. Народ повалил валом смотреть на то, чего уже нет.

— А что там такое происходит? — поинтересовался я у одного из туристов, розовощекого здоровяка в патриотической, с российским триколором на спине, майке.