Венера из Антальи - страница 48

По взгляду Юли нетрудно было догадаться, что подобное решение ее не устраивает.

— Ага! Лучше сразу скажи, что решил меня кинуть.

— Юля, не говори таких вещей. Ты мне нравишься, — я попытался ее обнять и даже готов был произнести слова, которых обычно избегаю, если до конца не уверен в своих чувствах.

Круглова сбросила мою руку со своего плеча.

— Вот и живи со своей сестричкой, если такой умный. Идиот! Я не собираюсь отказываться от своих денег.

Ключ провернулся, хрустнул замок, и дверь захлопнулась перед самым моим носом.

— Зря ты так, — сказал я, не будучи уверенным, что она меня слышит.

Если бы в моем номере было спиртное, я бы, наверное, напился вдрызг, но, к счастью, на столе наблюдалась только минералка. В дверь деликатно постучали. Я подбежал, открыл. Нет, Юля не передумала, на пороге стояла Оля и была со мной подозрительно ласкова.

— Вы поссорились, — сестра прошла в номер, — женщины более эгоистичные существа, чем мужчины. Не верь, если они говорят тебе, что любят. Врут. Так, что случилось, Ник?

Я как на духу пересказал ей свою новую «гениальную» идею. Оле она понравилась сразу же. Вот уж не ожидал такого взаимопонимания.

— Деньги — пыль, — пафосно произнесла Оля, — умный человек это понимает. Вот как ты, например. Я с тобой полностью согласна.

— У тебя в номере не найдется припасенной бутылочки вина? Если не выпью, не засну.

Сестра, обычно стоящая на страже моего трезвого образа жизни, неожиданно смягчилась, сбегала к себе и принесла пакет красного вина. Мне, честно говоря, было все равно, какой сорт пить. Осушив стакан, жизнь показалась мне чуть более радостной.

— Ник, мне кажется, ты зря не хочешь сказать мне, где спрятал Венеру. — Оля заботливо подлила мне вина.

В моей душе тут же зазвенел голосок Юли, предупреждавший, что Оля спятила на деньгах.

— А какой в этом смысл, если мы решили забыть о Венере? Если уж забывать, то обо всем сразу. Тут как с расставанием в любви — отрубаешь все бесповоротно. Как я сделал с Людкой Крушинской.

— Ты неправильно меня понял.

И тут прозвучал аргумент — абсолютно «бездуховный», но вполне убедительный. Во всяком случае для моей сестры-искусствоведа.

— Я сегодня чуть не погибла. А вдруг погибнешь ты? И не успеешь никому рассказать, где спрятана статуэтка Венеры Анталийской. Это же будет невосполнимая утрата для мировой культуры! Такой грех на душу брать нельзя.

— Сестричка, подлей мне еще вина, — попросил я.

Оля покорно набулькала в стакан и стала меня укатывать, как это умеет делать только она. Даже если бы я уже лежал мертвым, она бы и тогда от меня не отстала.

— Хорошо, — наконец кивнул я согласно, — неси свою карту анталийского побережья.

Мне показалось, что Оля просто на секунду растаяла в воздухе, а потом уже материализовалась с туристической картой в руках.

— Вот, — указал я на приметный поворот шоссе. — Я забросал статуэтку камнями в расщелине, а рядом положил два камня: один белый, другой черный. Становишься точно под грушей, разводишь руки, а потом сводишь их перед собой, после чего отсчитываешь двадцать шагов в сторону горы. Спутать невозможно, уткнешься носом. А теперь забудь об этом, я еще жив и собираюсь прожить долгую счастливую жизнь.

— Поговорим завтра, — зевнула Оля, прикрыв ладошкой рот, хотя по ее глазам я видел, что спать ей не очень-то и хочется.

31
Оля
Дорога к острову сокровищ

Восходящее солнце золотило верхушки кипарисов. Ветерок с моря радовал кислородной свежестью. Пляж еще пустовал — народ в номерах досматривал короткие курортные сны.

Выйдя из отеля, я оценила собственное отражение в зеркальной витрине. Короткая майка, модные шорты, шнурованные белые кроссовки — что еще надо для утренней пробежки?

Желание пробежаться по утренней свежести было продиктовано не страстью к здоровому образу жизни, а любовью к искусству. К немеркнущему искусству античности, артефакт которого мне и предстояло отыскать. Повторяя про себя, как заклинание — «черный камень и белый, черный камень и белый», я лениво трусила по аллейке, поднимавшейся за отель. Там, у парапета за уличным кафе, меня ожидал горный велосипед, предусмотрительно арендованный Фатихом. Туристическая карта с крестиком, указывающим место схрона Венеры Анталийской, лежала у меня в кармане. Никаких неприятностей вроде бы не предвиделось — ведь я никому не говорила о цели и маршруте моего путешествия. Подстраховку я, конечно же, предусмотрела, однако была почти уверена, что все закончится благополучно.

Отстегивая велосипедный замочек, я случайно обратила внимание на высокого мужчину-турка, скучавшего за столиком кафе. Строгий костюм, явно неуместный на курорте, закрытые черные туфли, цепкий настороженный взгляд… Опыт просмотра милицейских сериалов подсказывал, что так должен выглядеть профессиональный соглядатай. Едва перехватив мой взгляд, мужчина сразу же отвернулся.

Попетляв хозяйственными двориками, я неторопливо выехала на оживленную улицу. Остановившись на перекрестке, обернулась. Сзади меня замер серый «Ситроен» с тонированными стеклами. Филера, замеченного мною вчера, в салоне не наблюдалось. Однако водитель и пассажир «Ситроена» вполне могли быть полицейскими агентами.

Я неспешно крутила педали, посматривая в витрины магазинов. Серый «Ситроен» то отставал, то нагонял меня почти вплотную. Удивительно, но никакого волнения я не испытывала. Если бы водитель и пассажир «Ситроена» повели себя слишком нагло, я могла бы обратиться к первому попавшемуся полицейскому, заявив о преследовании маньяков.