Алгебраист - страница 199
Нет, постой-ка: дом в глубинах и старый бродяга-насельник. Вот кто дал ему открытку. И она каким-то образом вывела его на Валсеира. Но тут было что-то еще. Он обнаружил что-то еще. Он проснулся с этой мыслью перед нырком в червоточину. Что-то было скрыто в этой открытке. Послание. Код.
Фассин оглядел пустую платформу. Он был один, больше никого. Включил процессор, чтобы максимально подробно обработать картинку. Включились несколько программ. Через несколько минут взгляд Фассина оторвался от знакомого неба с редкими звездами, и он занялся результатами обработки.
Что-то здесь было.
Это напоминало какую-то инопланетную алгебру.
Там было около полутора страниц. Похоже на одно длинное уравнение или три-четыре уравнения покороче.
Он почувствовал волнение. Непонятно отчего ему пришло в голову, что это как-то связано с насельническим списком. Подробности ускользали от него, но он знал, что предмет его поисков — преобразование, которое считалось ключом к знаменитому списку, и, может быть (такая вероятность существовала), эти строки с инопланетными формулами имели отношение к преобразованию. Может быть, то, на что он смотрел, и было преобразование, хотя верилось в это с трудом.
Фассин пытался сообразить, что могут значить эти символы, но у него не получалось. Память газолета, с которой явно кто-то поработал, могла прежде содержать что-то, что указало бы верное направление, но теперь там ничего подобного не было.
Он вошел в городские сети данных, связался с библиотекой Экваториального университета и справился в их базе, специализирующейся на инопланетной математике. Выбрал два символа и отправил их на тестирование. Ответ пришел немедленно и содержал ссылки.
Материал, с которым он имел дело, был записан на интерпретори V, универсальной межвидовой системе записи, насчитывающей около двух миллиардов лет и созданной вопулдами на основании более ранних насельнических элементов. Он загрузил себе полный комплект программ перевода.
Ему пришлось остановиться и бросить взгляд поверх облаков. Нахлынула странная смесь эмоций.
Возможно, именно за этим его и послали, вот она — цель его поисков. Точнее, их поисков — он не должен забывать о полковнике Хазеренс. Вполне вероятно, что именно это он и искал все последние месяцы. И тем не менее, если Меркатория или по крайней мере юлюбисская ее часть надеялась спастись с помощью этого, такие надежды были тщетными. Он вернулся слишком поздно — вторжение уже произошло. Все кончено.
Но он, кажется, столько всего забыл! Что же с ним сделали воэны? Айсул был сильно ранен, но если не считать воздействия его целительной комы, то в умственном плане он казался (и сам утверждал, что был) абсолютно здоровым. Кверсер-и-Джанат, казалось, вообще не пострадали. Может, им просто повезло, а может, это было как-то связано с их истиннодвойничеством — этого Фассин не знал.
Но оставалось еще вот это — дешифровка, которая могла привести к чему-то важному. Пусть вторжение уже состоялось, но контратака была еще впереди, и в любом случае он мог сам оценивать происходящее. Он по-прежнему предпочел бы поделиться добытыми сведениями с запредельцами, если только в этом уравнении есть полезная информация.
Что-то сверкнуло в космическом пространстве на западе — далеко за вершинами облаков. Может быть, корабль.
Фассин вернулся к своему уравнению и набору программ-переводчиков. Он попытался применить одно к другому. В виртуальном пространстве, проецируемом искалеченным биоразумом газолета на его собственный, картинка разделилась, и рядом с оригиналом появилась копия уравнения. Фассин смотрел, как в копии меняются местами и модифицируются символы, обретая стандартную насельническую форму записи. Символы там и там мигали и высвечивались, окрашивались в различные цвета, казалось, увеличивались, а потом вновь становились в ряд среди остальных знаков, по мере того как близился ответ.
Это и в самом деле было уравнение. Благодаря чьим-то словам Фассину смутно казалось, что искомое будет частотой и сигналом или чем-то подобным, но на самом деле, мол, это не так. А если и так, то истинную природу искомого скрыли — и очень странным образом.
По обе стороны разделенной картинки вспыхнули и замигали несколько последних частей. А в конце, неторопливо мерцая, появился ответ.
Он равнялся нулю.
Фассин уставился на него — на них.
Нуль в стандартной насельнической системе записи представлял собой точку с короткой черточкой под ней. На интерпретори V нуль обозначался косой чертой. В конце оригинала, тоже неторопливо мерцая, стояла косая черта.
Точка с короткой черточкой под ней подмигнула ему с копии уравнения. Косая черта, разлегшись в конце оригинала, тоже неторопливо помигивала.
Фассин попробовал еще раз — результат тот же.
Он еще раз проверил картинку, снова извлек из нее скрытый код — может, в первый раз системы процессора дали сбой.
Нет, никакой ошибки не было. Уравнение, которое он получил во второй раз, ничем не отличалось от первого. Но он и его решил на всякий случай.
Нуль.
Фассин рассмеялся. Он ощущал себя в противоударном геле внутри маленького стреловидного судна, его грудь и живот сотрясались. Внезапно ему было яркое видение: незнакомая планета, он стоит на скалистом берегу и ждет чего-то. Он перестал смеяться.
Нуль.
Итак окончательный ответ — ничто. Он отправился на поиски в самый дальний угол галактики, а ответ все время был при нем и звучал так: «В жопу все». Только выражен был в математических терминах.
