Искатель. 1962. Выпуск №3 - страница 44
Но вот на стол эксперта легли пыльные архивные папки с подписями и резолюциями Николая.
…Вытянулись во фрунт и замерли буквы. Идеальный наклон, идеальное равнение. Словно это и не буквы вовсе, а солдаты лейб-гвардии на разводе караула, вымуштрованные, битые палками служаки.
Современников этот буквенный парад не удивлял. В век графологии считали, что почерк и характер — понятия зависимые. А Николай Павлович по ночам вскакивал, чтобы хоть минуту постоять на часах, и ружейные приемы делал лучше любого фельдфебеля…
Возвращая монету Громову, эксперт без тени улыбки спросил:
— А что, Николай Первый умер?
— Как?! — опешил Громов.
— Очень просто, — улыбнулся эксперт, — эта подпись нацарапана им восемь-десять дней назад…
*
Значит, у Прохора найдена фальшивка! А как она попала к нему? От кого? От Редькина?
Что ж, возможно. Ведь он нумизмат и приятель Прохора.
— У него был фамильный рубль, который, по его словам, пропал, и именно после событий на кладбище.
А Келлеров?
До 1922 года он носил фамилию Келлера! Он дальний родственник графов Келлеров и тоже мог иметь фамильный рубль.
А если не Редькин, и не Келлеров? Если кто-то третий?
Постепенно Громов стал выбираться из лабиринта мыслей.
Случайно ли монета оказалась в руке у Прохора? Конечно же, нет! Нелепо предполагать, что Прохор, разгуливая ночью по кладбищу, без всякой нужды держал в руке уникальный рубль. Значит, у него была цель. Какая?
Возможно, он готовился кому-то передать монету или только что получил ее.
Но для того чтобы просто передать монету, незачем идти на кладбище, да еще в полночь. А может быть, монета служила… условным знаком? Паролем? Но каким? Для чего? И кому должен был передать Прохор этот пароль? И что должно было произойти потом? Да… Неясно. Очень неясно.
А если… наоборот? Если Прохор получил монету-пароль? Тогда события на кладбище получают вполне логичное объяснение. В самом деле: приняв рубль из рук неизвестного, Прохор не должен был препятствовать краже. И он принял его, а дальше… Дальше случилось что-то непредвиденное, и за это «что-то» Прохор поплатился жизнью. Может быть, он обнаружил подделку?
*
Были минуты, когда Громову казалось, что фамильный рубль — это маленький злобный фетиш. Он командует людьми, диктует им свою волю, объединяет их в какую-то странную секту… И члены этой секты словно сошли с рубля и ожили, превратившись в Редькина и его компанию.
Их нужно было брать, а Громов колебался. Ведь он пока не располагал неопровержимыми, бьющими наповал фактами. А главное, он еще не знал до конца этих людей. Ну, с Редьки-кым, пожалуй, все было более или менее ясно, а «великий князь» и «наследник»? Кто они? Может быть, кого-то из них еще можно спасти от тюрьмы? Или от новых преступлений хотя бы? И поэтому Громов медлил. И поэтому старался узнать о своих «подопечных» абсолютно все.
*
Было одно на первый взгляд весьма незначительное обстоятельство, которое не давало Громову покоя.
Келлеров скрыл свою прежнюю фамилию. Келлеров не сказал, что является родственником графов Келлеров. Почему?
Все чаще и чаще вспоминал Громов, как Келлеров, увидев портрет своего предка, упал в обморок, а потом, придя в себя, расхохотался и несколько раз повторил: «Эполеты, звезды… какая чепуха!» Почему?
Эти два «почему» и были той основой, на которой Громов решил построить допрос Келлерова.
«В самом деле, — рассуждал Громов, — если родственнику графов Келлеров задают вопрос: родственник ли он графов Келлеров? — в порядка вещей ответить: «Да», — .но это при условии, что с ними тебя не связывает нечто предосудительное, может быть даже преступное. Келлеров ответил: «Нет»…
А с портретом графа Франца Келлера? Видимо, он принял Франца за кого-то другого и испугался, что этот «другой» стал известен следователю!.. А когда заметил давно канувшую в Лету форму, понял, кто изображен на портрете. Поэтому-то и успокоился, перестал отвечать на вопросы, догадавшись, что у следователя нет средств для его разоблачения.
Значит, сокрытие родственных связей и ошибка Келлерова между собой связаны. Каким образом?
Исключено, чтобы Келлеров скрывал связи… XIX века. Разве только этот XIX век очень тесно переплетен с сегодняшним днем. Об этом говорит и ошибка с портретом. Значит…
Значит, человек, которого Келлеров знал сегодня, похож на Франца Келлера!
Значит, с этим человеком Келлеров встречался! Видимо, они родственники, но и, помимо этого, их что-то связывает…
Что же?! И Громову показалось, что он понял. Их объединяло Смоленское кладбище.
Но оставались еще газеты. Две одинаковые газеты.
Для чего взял с собой на кладбище Келлеров этот старый июньский номер «Известий»? И как оказался точно такой же номер около трупа Прохора?
Видимо, что-то в газете касалось… Прохора? Что же? Громов развернул номер, найденный на кладбище, и стал читать. Он читал все подряд, оценивая каждую строчку, каждую фразу! Прочел передовую, прочел сообщения с заводов и фабрик, прочел рассказ… Вот короткая корреспонденция под рубрикой «В мире капитала». «…Несколько месяцев тому назад с двадцать восьмого этажа гостиницы «Флора» выбросился мойщик окон. Полиция установила, что этот человек долгое время безуспешно искал работу. Наконец ему удалось устроиться в гостиницу «Флора». Но то была работа всего лишь на неделю. В последний день «счастливой» недели неизвестный покончил с собой. Личность погибшего осталась невыясненной. Этот характерный для сегодняшнего Запада случай не привлек бы ничьего внимания, если бы современные пинкертоны не обнаружили на левой руке самоубийцы странную надпись, сделанную русскими буквами: «Этишкет». Это дало повод для съемок целого фильма о «русском агенте»… Комментарии, как говорится, излишни».
