Врата скорби (Часть 3) - страница 79
В темноте – послышались осторожные шаги.
– Это вы, хаджи?
– Да, я…
Джонатан-хаджи узнал голос своего агента
– Все в порядке?
– Да. Вы допустили ошибку, хаджи.
– Какую же.
– Падальщики не летают по ночам. И не кричат….
О мерах опознания – они договаривались заранее
– Почему раньше не сказал?
Агент не ответил
– Мы идем?
– Да, они ждут нас.
– Сколько их будет?
– Не знаю… – с сомнением сказал агент – обычно, бывает трое или четверо.
– Ладно, пошли.
И они пошли темными улицами, приближаясь к чайхане чайханщика Гариба…
Когда они подошли к ней – Али постучал в дверь. Дверь была заперта. Али постучал снова.
– Так должно быть?
– Нет…
После нового стука – за дверью завозились. Джонатан-Хаджи взвел курок Браунинга
– Кто там?
– Аллаху Акбар… – сказал Али
– Мухаммед Расуль Аллах
Лязгнул засов, на улицу выглянул сам Гариб.
– О, Аллах, кто это…
– Оживляет масджиды Аллаху тот, кто совершает салат, дает закят и не боится никого, кроме Аллаха…
– Может быть, он окажется идущим верно. Кого ты привел, ахи?
– Друга. Его ждут.
Гариб отступил в сторону.
– Ты знаешь дорогу…
Они прошли через помещение чайханы, с его возвышениями – постаментами, которых тут были вместо столов, прошли через помещение, заставленное товаром – которое на сей раз никто не охранял. Али постучал в дверь.
– Кто там?
– Открой, брат…
Дверь открылась. Али увидел бородача, там дальше, кажется, был еще кто-то.
– Что произошло?
– Это друг. Я тебе говорил про него…
– Ну, проходи…
Али – шагнул внутрь, и следом – шагнул Джонатан-хаджи. Он даже не понял, что произошло – пистолет был у него в руке, заряженный и взведенный, но не было сил его поднять. Глаза – ослепила вспышка, он подумал, что что-то взорвалось – но перед собой он увидел только бородатого, с широким лицом человека, явно европейца. Потом – ноги англичанина подкосились, он упал – и когда его голова ударилась о земляной пол потайной комнаты – он был уже мертв. Тот, то его убил – имел немалый опыт в этом, причем резал он не скот, а людей. Удар у него был поставлен на человека…
Впрочем, для матерого троцкиста, сумевшего в двадцать седьмом бежать из здания суда от неизбежной виселицы, и все это время скитавшегося по свету, убивавшего людей – странного малою Было бы странно, если бы было по-иному.
– О, Аллах, зачем ты это сделал?
– Предатель!
Али посмотрел в другую сторону – он оказался зажат между двумя врагами. В комнате – действительно был еще третий – женщина. Сейчас – на ней не было ничего, кроме ремня ее пистолета-пулемета, из которого она целилась в Али. Это было бы впечатляющее зрелище, особенно здесь, в дико пуританском Шук Абдалле – если бы палец не был на спусковом крючке, и если бы в глазах была хоть капля жалости. Но нет – женщина смотрела на начальника дворцовой стражи глазами психопатки или бомбистки-шахидки. Прямой и какой-то застывший взгляд человека, который готов и убить и умереть за Аллаха…
– Подожди, Джамиля, не стреляй… – сказал бородач, засовывая нож обратно в чехол – зачем ты привел сюда этого кяфира?
– Но он на нашей стороне! Он против русских! Он хотел помочь нам! За ним – Англия, она может дать оружие и инструкторов! Я знаю это, потому что и сам был в таком лагере!
Бородач подошел вплотную. Обнял Али, придержал так, чтобы тот смотрел прямо на него.
– Ты все еще ничего не понял, брат… – сказал он – среди кяфиров для нас нет, и не может быть друзей. Каждый кяфир несет грязь. Кяфир грязен во всем, у него грязное тело, грязная душа, грязные мысли. И тот, кто вынужден существовать среди кяфиров – тот тоже загрязняется от них, но машалла, очищается пятиразовым салатом и следованием по пути Аллаха Всевышнего, по пути Джихада. Это дает ему искупление. Но англизу, неверному – нее будет никакого искупления, и в день Суда у него не будет заступника. Англизы – такие же кяффиры, как и руси, ничуть не лучше. И они – так же оскверняют все, к чему прикасаются. Убивать англизов – не менее важно, чем убивать руси. И когда мы выгоним с этой земли руси – мы пойдем на другую сторону границы и выгоним и англизов, залив горы и пустыни кровью. И я спрашивают – ты с нами, брат? Ты – с нами?
Али выдержал взгляд
– С вами, брат.
– Аллаху Акбар.
– Аллаху Акбар.
Бородач отпустил его – и Али понял, что гроза миновала.
– Все равно, не надо было его убивать… – сказал Али – это опасно для нас же. Англизы прислали еще одного…
– Это уже неважно, брат. Сколько бы они не прислали – они ничего не сделают. Планы шайтана ущербны, усилия кяфиров тщетны. Религию Аллаха невозможно остановить…
Бородач посмотрел на труп и добавил
– Поищи большой мешок. Или два маленьких. Надо будет выбросить его где-нибудь на виду, днем. Пусть англизы знают…
Юго-Аравийская племенная федерация
Шук-Абдалла
12 июня 1949 г.
Продолжение
Интересная, конечно, история. Сэр Роберт за всю свою жизнь – много слышал и правды, и лжи – и что-то заставляло его поверить в эту историю. Потому что так обычно и происходит. Джонатан – хаджи был путешественником. Исследователем – он уже понял это. Любителем приключений, которого ведет в путь к неизведанным берегам и горным кручам старое доброе любопытство. О сущности Джонатана Вудса можно было понять даже из того, как он рассказывал про себя: пропуская то, что он мог сказать о себе, но с увлечением рассказывая о том, где он побывал. Он даже снимал в Мекке – совершенно безумное занятие, учитывая то, как арабы относятся к фотоаппарату – видимо, то просто не поняли, что происходит, иначе – не сносить бы британскому путешественнику головы. Разведывательную игру, Большую игру как ее называли – он и воспринимал, не как схватку, не как жестокое рубилово в подворотне – а как некую разновидность шахматной игры. Движимый любопытством и самыми лучшими побуждениями – он и пошел на эту ночную встречу, совершенно не ожидая, что его соперник – вместо того, чтобы играть в шахматы просто пырнет его ножом.
