Кровь звёзд. Мутанты - страница 96
Звонче играй, труба,
Мы новую песню начнем.
Было уже темно, когда Кочевники вышли к реке и раскинули лагерь. Они задержались из-за охоты на медведя, и теперь надо было идти за водой. Люди еле держались на ногах и срывали свою злость на Линкольне Коди. Конечно, они видели его отличие от остальных соплеменников, даже можно сказать умственное превосходство этого человека, и, чтобы утешить себя, злобно посмеивались над его внешним видом.
Правда, они никогда не сопоставляли Линка и Лысоголовых, живущих в городах. Уже многие поколения Лысоголовых не обходились без парика. Сам Линкольн не знал, что он телепат. Он знал только, что он не такой, как другие, вот и все. У него не осталось никаких воспоминаний о том моменте, когда из потерпевшего аварию вертолета мать Джесса Джеймса Хартвелла вытащила грудного ребенка. Кочевники приняли его и воспитали. Хотя они и считали его своим, но часто называли «яйцеголовым», и это было не просто насмешкой.
Споем ее, как пели тогда,
Как шли по Джорджии…
Двадцать три человека в группе Хартвелла. Один из предков Хартвелла сражался в республиканской армии генерала Шермана. И в то же время один из современников этого солдата, в жилах которого также текла кровь Хартвеллов, носил серую форму конфедератов и погиб на Потомаке. Теперь же двадцать три человека, отбросы цивилизации, грелись у костра и жарили куски мяса медведя, которого они убили копьями и стрелами.
Все вместе подхватили:
Ура! Ура! Мы празднуем победу.
Ура! Ура! Свободны мы теперь,
И к морю от Атланты несется наша песня.
От Атланты остался лишь серый глубокий шрам на поверхности земли. В Джорджии появилось множество маленьких веселых городков, а к морю можно было долететь на вертолете. Гражданская война жила лишь в воспоминаниях, а на эти воспоминания накладывались другие, о совсем недавних вооруженных столкновениях. И в этом спокойном северном лесу могучие голоса воскрешали прошлое.
Линк почесал спину о жесткую кору дерева и зевнул. Он посасывал мундштук старой трубки и был счастлив, наслаждаясь одиночеством. Как обычно, он воспринимал, понимал обрывки мыслей людей, которые сидели у костра. Линк даже не осознавал, что ловит чужие мысли, и полагал, что Хартвелл и другие тоже обладали такой же способностью. Но как всегда ему было не по себе в таких случаях, и он очень обрадовался, когда что-то ему подсказало, а что именно — он не знал, о приближении Касси.
Она медленно вышла из темноты и села рядом с ним, стройная молодая девушка шестнадцати лет, на год моложе его. Линка всегда удивляло, как она могла его полюбить, его, с блестящей лысой головой. Он погрузил пальцы в густые черные волосы Касси. Такая форма контакта доставляла ему удовольствие.
— Устала, дорогая?
— Нет, нет. Что-нибудь случилось, Линк?
— А, пустяки.
— Ты стал странным после нашего набега на тот город, — прошептала Касси, рисуя что-то указательным пальцем на мозолистой ладони своего мужа. — Может быть, ты думаешь, что не нужно было этого делать?
— Не знаю, Касси, — вздохнул он, обняв ее. — В этом году уже третий набег.
— Но ты же не ставишь под сомнение решения Хартвелла?
— А если и так, то что?
— В таком случае, — она стала серьезной, — нам лучше уйти Джесс не любит, когда с ним не соглашаются.
— Я тоже этого не люблю. Но теперь, когда мы идем к югу, может быть, больше не будет набегов?
— Теперь у нас есть пища, правда? Не так, как на границе с Канадой. Никогда не видела такой зимы, Линк.
— Да, было холодно. К тому же… Если бы только…
— Что?
— Я хотел бы, чтобы ты как-нибудь пошла с нами. Никому больше я не могу об этом сказать. Во время набегов… я будто бы слышал чужие голоса… Это так странно.
— И ты их не вызывал?
— Ты же знаешь, Касси, что я не колдун.
— И траву ты не курил. — Она хотела сказать «марихуану», которая в изобилии росла на холмах, но поймала его взгляд. — Расскажи мне, Линк, как это? Противно?
— Нет, и ни противно, и ни очень приятно. Все смешивается. Как во сне, но только я не сплю. Я вижу картинки.
— Какие картинки?
— Не знаю. — Он смотрел в темноту. — Внутри мне становится и тепло и холодно. Иногда я слышу музыку. А когда мы грабили в последний раз… это было очень плохо, Касси, дорогая. — Он бросил обломанный сук в реку. — Все было вот так, волнами, и все это растаскивало меня в разные стороны.
Касси поцеловала его.
— Не беспокойся. У всех такое бывает. На юге нам повезет с охотой, и ты обо всем забудешь.
— Я уже забываю, когда ты со мной. Мне нравится запах твоих волос, моя радость.
Он зарылся лицом в густые волосы Касси.
— Тогда я не буду их резать.
— Лучше не надо. Их у тебя должно хватить для нас двоих.
— Ну и что из того, Линк. Бун Карзон тоже лысый, но это вовсе не мешает ему быть красивым.
— Бун — старик, ему почти сорок лет. Когда он был молодой, у него были волосы.
Касси сняла с дерева пучок мха и, играя, попыталась пристроить его на голове Линка. Потом улыбнулась, увидев, как все получилось. — Ну что? Так лучше? Ни у кого нет зелёных волос.
Он привлек Касси к себе и поцеловал ее.
— Я не хочу расставаться с тобой. Все хорошо, когда ты рядом. Если бы только не эти набеги.
— Думаю, что их больше не будет.
Линк продолжал всматриваться в темноту. Его загорелое лицо, на котором успела оставить свои следы тяжелая бродячая жизнь, помрачнело. Внезапно он встал.
