Миры Филипа Фармера. Том 16. Дейра. Повести и расс - страница 36
Выпучив глаза, Уолт потерянно мотнул головой и прохрипел:
— Не знаю. Куда поставите.
— Тогда ступайте за сыном. Вдруг да сумеете удержать от измены и дезертирства! Если что, хватайте за воротник!
Прежний Уолт, каким Джек знал отца всю жизнь, за такое оскорбление тут же сшиб бы охульника с ног. Теперь же старый Кейдж лишь растерянно прохныкал, хлопая глазами:
— Ребятки, а стоит ли сжигать добро в подземельях? Там хватит на всех, да и мне еще останется! Это же, в конце концов, моя собственность. Зачем все жечь подчистую? Не по-людски это как-то…
— Ради всего святого, отец! — не выдержал Джек. — Что ты несешь? Какое еще добро? Подумай лучше о море крови, которая…
Увесистая зуботычина Эда заткнула Джеку рот. Отпрянув, он ощутил соленый привкус во рту.
Уолт растерянно заморгал:
— После всего, что сделал… что натворил… ты еще смеешь мне… О чем только ты думаешь?
Мгновение спустя отряд уже подкрадывался по лужайке к кадмусам.
Стояла полная луна. Единственными звуками, нарушавшими ночное безмолвие, были шорох осторожных шагов по траве, приглушенный кашель Мюррея да сиплое его же придыхание.
Черные провалы входов в кадмусы выглядели совершенно пустыми. Но Джека не покидало ощущение устремленных на него из темноты глаз, взгляда сквозь прицел. Заныло даже место на груди, куда вот-вот должна вонзиться стрела.
Вонг шепнул Мюррею:
— Где, по-твоему, Полли? Может, успела уйти, пока собирались?
Сверкая в потемках белками глаз, Джош, задыхаясь, ответил:
— Вот уж чего не знаю… того не знаю! Да и знать не желаю. А чего мне хотелось бы знать — так это… куда дракон подевался?
Эд фыркнул:
— Единственный дракон, которого ты мог видеть, Джош, прячется на дне твоей фляги!
— Ох, не говори! Когда пью, хоть одышка проходит. А сейчас — слышишь какая? Куда, черт его подери, мог он скрыться?
И тут, точно накликанный, на слова Джоша пришел ответ — над полем прокатился чудовищный рев. Он прилетел сзади, из лесу. Это было нечто неслыханное — рык линяющего медведжинна на фоне этого пещерного баса показался бы сущим дискантом.
Бойцы обернулись — и ахнули.
Тварь, выбиравшаяся из-за деревьев, поражала самое смелое воображение. Массивное, в несколько раз выше человеческого роста туловище легко переносили гигантскими скачками могучие задние лапы. Трехпалые передние, каждая как бревно в обхвате, на фоне задних казались разве что не игрушечными. Да и зажато в каждой отнюдь не по игрушке — по великанской палице из ствола молодого греминдаля.
В лунном свете блеснули чудовищные клыки. Голова дракона — с жутким гребнем посреди высокого хитинового лба, крутыми надбровными дугами, острыми ушами, по-собачьи выступающей мордой, бульдожьей челюстью и в ужасных морщинах — все-таки отдаленно напоминала человечью. Из уголков ухмыляющейся пасти свисали длинные усы — каждый волосок толщиной с палец.
В ответ на раскаты драконьего рева, потрясшего, казалось, сами небеса, отдался эхом еще один, со стороны ручья — не менее зловещий. Те, у кого хватило смелости обернуться, увидали второго дракона.
Бешеный вопль Эда сумел привлечь внимание лишь ближайших к нему бойцов:
— Огнеметы! Огнеметы — к бою! Живее! Пламя их отпугнет!
Страх — плохой пособник в бою. С полдюжины огнеметчиков, побросав снаряжение, уже задали стрекача. Остальные пытались справиться с малознакомым устройством дрожащими непослушными пальцами.
Одному все же удалось поджечь сопло у аппарата: небеса озарила высокая струя жаркого пламени. Но пала она вовсе не на стремительно надвигающихся чудищ, под огнем оказались люди — из тех бедолаг, что еще не удрали. Огнеметчик суетливо повернул раструб куда следует, но, увы, слишком поздно! С полдюжины бойцов с истошными воплями катались по траве, догорая в своей одежде. Один попытался добежать до ручья, но затих на полдороге.
Струи огня все же задержали дракона. Чудище развернулось и, мгновение помешкав, бросилось в обход, предполагая напасть с тыла, где огнемет причинил бы больше ущерба своим, нежели противнику.
— Цельтесь из ружей в брюхо! — заорал Эд. — Там, где бело, там у гадов мягче!
Ухватив двумя руками двухствольный кремневый пистолет, он подал пример — нажав на оба спуска разом.
Грохот остановил чудовищ — приумолкнув, они ошарашенно озирались по сторонам. Однако вреда драконам выстрел как будто не причинил, крови на светлых их подбрюшьях не появилось.
Кое-кто из бойцов, сумев все же превозмочь панику, изготовился к залпу. Несколько стволов, заряженных неопытной рукой, дало осечку, но с дюжину выстрелов прогремело. Пораженный шальной пулей, упал один из своих.
Просыпая в суете порох, роняя пули, бойцы одеревеневшими пальцами перезаряжали ружья. Драконы надвигались молча, целые и невредимые. Они были уже слишком близко к людям, чтобы пускать в ход огнеметы. Тем не менее один из монстров швырнул бревно — чудовищная палица, просвистав над головами, с жутким хрустом врезалась в грудь единственного огнеметчика, отбросив его далеко на траву. Струя из беспризорного огнемета продолжала нещадно полосовать луг.
Дохнуло смрадом — кося людей ужасным хвостом, чудище пронеслось мимо Джека. Он чудом спасся, вжавшись в гладкую землю. Над головой просвистела бронированная масса; позади раздался смачный удар и хруст костей. Кому-то повезло куда как меньше.
Несколько мгновений Джек лежал, утратив способность действовать и даже соображать и лишь мечтая слиться с травой. Затем оторвал от земли лицо, обернулся — позади лежал отец. Лежал на спине, на губах лопались кровавые пузыри, правый локоть вывернут под невозможным углом.
