Сияние базальтовых гор (Художник Б. Бобров) - страница 6
И они обеспокоены так же, как и вы, только обратной стороной дела: есть горючее, но пока нет для него двигателя.
Пётр Кузьмич усиленно задымил папиросой, искусно пуская под потолок завихряющиеся кольца дыма. Затем подошёл к Споряну, пододвинул ближе кресло и начал рассказывать своему ученику в общих чертах, основные данные нового топлива, над которым работал ряд лет. Это не было разглашением тайны получения нового горючего, добытого пока в лабораторных условиях, но давало конструктору некоторые отправные положения для работы над проектом двигателя.
С этого и началось настоящее творческое содружество маститого учёного с молодым, начинающим конструктором, неожиданно прерванное обстоятельствами, о которых читатель узнает из следующих глав.
ГЛАВА V
«БРЮНЕТ-ПРИМА»
Кандидат географических наук Эмиль Яковлевич Фирсун сидел в кафе, поминутно поглядывая на дверь. Чтобы не привлечь внимания, он заказал чай с лимоном и теперь сидел, медленно помешивая его. Приехал Фирсун в этот город в творческую командировку: работать над докторской диссертацией. Собрав необходимый материал, он уже подумывал об отъезде, как вдруг получил очень лаконичную записку:
«Завтра после двенадцати жду в кафе «Волга». — Ефим».
«Даже в командировке нашли», — подумал он с раздражением.
Теперь, задержавшись дольше обычного в кафе, Фирсун начал нервничать. Прошло уже полчаса, а к нему никто не подходил. Большинство столиков было свободно: время перерыва кончалось. Наконец, он услышал за спиной голос:
— Прошу за мой столик, товарищ, здесь больше света.
Фирсун обернулся. За столиком у окна сидел — одновременно с ним вошедший в кафе человек неопределённого возраста с пергаментного цвета лицом. Фирсун взял свой стакан, пересел за столик у окна и осмотрелся: поблизости никого не было. Официантки переговаривались с буфетчицей в противоположном конце зала. Незнакомец заговорил полушёпотом:
— Персональное задание разведцентра вам, «Брюнет-прима», — сфотографировать чертежи двигателя Споряну. Вы имеете доступ в ЦАВИ. Командировку продлим…
Через несколько дней встретимся. — Незнакомец поднялся, сказал нарочито громко:
— Благодарю за компанию. До свидания! — И вышел.
Минуты через две покинул кафе и Фирсун, думая: «Легко сказать: сфотографируй. А если заметят?..» За этими невесёлыми думами прошла остальная часть дня. А на следующий день Фирсун пошёл в библиотеку института присмотреться. «Может, и улыбнётся фортуна…» — утешал он себя.
Не успела Вера Михайловна — секретарша директора института — переступить порог кабинета заведующей библиотекой, как комната заполнилась её весёлым звонким голосом:
— Фаина Григорьевна, готовьтесь к выходу в большой свет. Скоро выпускной вечер, грандиозный бал. Иду заказывать пригласительные билеты. Полковники, генералы будут. Маршал приедет…
Пока подруги делились последними новостями, высказывали свои соображения о предстоящем бале, в кабинет вошёл муж Фаины Григорьевны — начальник АХО института — в сопровождении жгучего брюнета, внешне напоминавшего кавказца.
Начальник АХО любезно пожал руку Вере Михайловне и представил её незнакомцу:
— Секретарь начальника ЦАВИ, Вера Михайловна.
— Очень приятно. Эмиль Яковлевич Фирсун — начальник метеоотдела Института прогнозов, — с галантным поклоном отрекомендовался брюнет.
— Ну, а с Фаней, надо полагать, вы знакомы, — улыбнулся начальник АХО и, повернувшись к Вере Михайловне, пояснил: — Эмиль Яковлевич — супруг моей младшей сестры Сони… Стал кандидатом наук и забыл дорогу к родне.
Метеоролог хотел возразить, но начальник АХО предупреждающе поднял руки;
— Ясно, ясно: наука, работа. Теперь новое препятствие — докторская диссертация. Повернувшись к заведующей библиотекой, он заключил: — Фаня, по распоряжению начальника института, дай возможность Эмилю ознакомиться с метеокартами. В дальнейшем, Эмиль, по всем интересующим тебя вопросам обращайся непосредственно к Фане. Она сделает всё возможное.
Начальник АХО манерно козырнул и, повернувшись на каблуках, направился к выходу.
Фаина Григорьевна предложила кандидату наук стул:
— Присаживайтесь, Эмиль Яковлевич. Я сейчас достану метеокарты.
— Благодарю вас, — ответил Фирсун и с достоинством опустился на предложенный стул, напротив Веры Михайловны.
Вера Михайловна бросила короткий взгляд на брюнета, взяла из лежавшей около неё стопки одну из книжек с серебряным тиснением, раскрыла её и стала из- за неё незаметно наблюдать за интересным брюнетом.
— Новые дипломы, насколько я понимаю, — любезно осведомился метеоролог. Прекрасна жизнь нашей молодёжи, замечательны перспективы.
— Да, да, выросли наши птенцы. Вот посмотрите на этого юношу. Кто бы мог подумать пять лет тому назад, что из этого вихрастого паренька вырастет высокоэрудированный блестящий инженер… — Вера Михайловна протянула Фирсуну одну из книжек.
Тот не спеша раскрыл её и даже вздрогнул: Споряну, нужный ему Споряну. То удаляя, то приближая диплом к близоруким глазам, он минуту-две рассматривал его, прищурившись. Потом скользнул испытующим взглядом по лицу ничего не подозревавшей Веры Михайловны и, поднявшись со стула, не спеша отошёл к окну.
Внимательно разглядывая диплом, он повернул его к свету и, заложив правую руку за борт костюма, нажал кнопку скрытого под ним микрофотоаппарата. Ни у кого это не вызвало подозрений: фотоаппарат, объективом которого служил миниатюрный эмалевый значок на лацкане пиджака, был невидим для окружающих. Вернувшись к столу, он протянул диплом Вере Михайловне, заметив:
