Я твоя истина (СИ) - страница 100
— Не могу позволить тебе манипулировать собой. Это бьет по самолюбию. Но самое интересное, Лена, что ты права. Я признаю. Мне обидно. А знаешь, что бывает, когда кто-то задевает меня за живое? — С преувеличенным равнодушием пожала плечами. — Я просто зверею и…
— Не впечатляет, Клио. Твой пьяный пафос смешон…
— Заткнись!
— Пошел вон! Только и умеешь угрожать. Ничего хорошего от тебя не слышала и не видела. Всех уничтожаешь своей злостью. Слабак!
Звонкая пощечина, и в комнате повисла тишина. Я ошеломленно уставилась на грека, прижав руку к щеке, пылающей после столь неприятного хлесткого шлепка. Не настолько больно, насколько жутко унизительно. К тому же неприятное предчувствие заставило меня растерянно оглядеться.
В глазах защипало. Но упрямо стискивая зубы, я уставилась на Кавьяра.
— Полегчало? — спросила тихо.
Клио с непроницаемым выражением лица смотрел на меня и опять молчал.
Да что ж это такое? Почему он так злится? Не может быть, что только из-за моего желания уехать. Что-то еще… я уверена.
— Уйди, пожалуйста, — попросила холодно и, встав к греку спиной, зажмурилась.
Кавьяр тяжело вздохнул.
— Не смей называть меня слабаком.
— А кто ты? Как думаешь, кто ты, Клио?
Он приблизился и забормотал над самым ухом:
— Не слабак. Кто угодно, но не слабак. Я признал свои чувства, согласился с ними. Хотя, на самом деле, плевать хотел на все эти «телячьи нежности». Ты давно напрашивалась на грубость. Сил нет терпеть твой характер. Идиотка! Ты все испортила, ясно? Сама все разрушила. Я надеялся на нормальные отношения, думал… — Замолчал. Подозрительно как-то. — …думал нормальное предложение сделаю. А ты как обычно «вовремя» решила, что у нас ничего не выйдет. Так вот теперь… — Клио отошел назад. — Расхлебывай. Назло тебе не позволю покинуть особняк. Просто мне так захотелось. А когда решишь, что осознала свою ошибку, сообщи. И да, я не сожалею о пощечине. Мужчинам таких вещей не говорят.
Обернулась.
— Мужчина не поднимает руку на женщину, что бы она не сказала.
Кавьяр улыбнулся.
— Да. Только если ему плевать на нее.
— Конечно. Это же методы Клио Кавьяра. По-другому он не умеет. Именно так в любви женщинам и признаются — пощечиной и отвратительными поступками. Я поражаюсь, как тебя кошмары по ночам не мучают.
Грек вспыхнул в мгновение ока и, выставив вперед указательный палец, ткнул в мою сторону.
— Ты мой единственный кошмар… — Покачал головой. — …и отпускать тебя не собираюсь. Мучайся, страдай, презирай меня, но здесь — в особняке. Это окончательное решение и обсуждению не подлежит.
С такой силой хлопнул дверью, что задребезжали стекла.
А спустя два часа, когда гости постепенно начали разъезжаться по домам, я вышла из комнаты и увидела грека на террасе. Как раз спускалась на первый этаж и, притормозив, присмотрелась. За окном было уже темно, но немного приоткрытая стеклянная дверь, позволила уловить слова Кавьяра и касались они чего-то такого, о чем мне точно было неизвестно.
— …это правильно. Я уверен. Да… спасибо… до завтра, Хавьер. Отдыхай.
Развернувшись, Клио заметил меня и, нахмурив лоб, вошел в дом.
— Опять подслушиваешь?
— Нет, — Не солгала. Я ведь только пришла. — Зачем мне это?
Грек потер переносицу и подошел поближе. Прислонился к перилам. Он уже не выглядел охмеленным, скорее, казался заспанным.
— Я приглашаю тебя на свидание, — произнес угрюмо.
— Э-э-э… что?
Наверняка сейчас тут и прилягу от шока.
— Что слышала. — Закатил глаза Кавьяр. — Скучно. Хочу отвлечься. Свидания у нас еще не было. Так что… — Взглянул на дисплей сотового. — Через час в саду.
И, насвистывая, пошел вверх по лестнице.
Что за чертов идиот? Сколько еще мне тут торчать? Я должна уехать. Иначе… иначе мы просто поубиваем друг друга.
====== Глава 17 ======
He waits for her to sympathize
But she wonʼt sympathize at all
She waits all night to feel his kiss
But always wakes alone
Он ждет ее сочувствия,
Но она не станет сочувствовать ничему.
Она всю ночь ждет его поцелуя,
Но всегда просыпается одна.
The Cure «Apart» ©
Ну и что мне с тобой делать, Клио? Как относиться к тебе после всего, что ты сделал?
Сидишь напротив и смотришь так пристально, а у меня на душе кошки скребут. Не избавиться от тебя. Ну пойми же, наконец, не жить мне с тем, кто изменил. Я многое могу простить, но только не измену. Делай, что хочешь. Можешь убить меня, но я здесь не задержусь ни на мгновение дольше, чем завтрашнее утро.
Свидание? Кому оно нужно? После всего того дерьма…
Господи, Клио, да ты же просто уничтожил меня, раздавил. Как, скажи, мне мириться с твоими поступками?
Прости, но я не великомученица и вовсе не послушная религиозная девочка и, несмотря на то, что все же верю в Высшие Силы, убеждена, что даже Бог не собирался уготавливать мне подобную участь. А если же это Его рук дело, значит я жуткая засранка, заслужившая все испытания. Но ведь это совсем не намекает на мое полное подчинение. Я не обязана этого делать, как и тебя никто не принуждал меня спасать и оберегать. Сам подписал себе приговор, что уж теперь.
— У меня такое чувство, что ты сейчас ведешь с собой жутко страстный диалог, громко провозглашая все мои недостатки, — растягивая слова, пробормотал Клио и отпил вина.
Тьма давно окутала сад, где в одной из беседок сидели мы. Холодные закуски, фрукты и белое вино. В целом этот вечер был чудесным. Но только, если закрыть глаза и отдаться музыке, доносящейся из динамиков, установленных в углах беседки. Позабыть о случившемся и можно релаксировать. Но нет, это не обо мне. Адская ноющая боль в груди сидела комом. Я не могла поднять на Кавьяра глаза. Мне не хотелось знать, о чем он думает, смотрит ли на меня. На все было плевать. Полностью. Но ответить на слова грека хотя бы что-то было необходимо.
