Я твоя истина (СИ) - страница 110
Турчанка вздыхает.
— Ты ничего не знаешь, да? Полагаю, он меня прибьет за то, что проговорилась. — Молчит немного и тихо добавляет: — Признаться, я нарочно тебе написала. Так и знала, что этот любитель сюрпризов будет мучить тебя до особого дня. Прости, но я сама только прошлым вечером разобралась в ситуации. Нам с Денизом много раз пришлось ездить в участок и давать показания. Мы выступили свидетелями, хотя ни черта и не поняли. Потом спустя два месяца меня отыскал Тео и сообщил, что теперь он совсем не тот, кем был раньше. То есть… ну понимаешь… новые документы. Ты ведь сама гречанка теперь? Верно?
— Да, — бормочу я, все еще не в силах поверить, что Тео, мать его, жив. Живее всех живых!
— В общем ему было известно, где ты находишься, но забирать из клиники тебя нельзя было. Не знаю почему… не спрашивай. Тут много непонятного. Хавьер, кстати, тоже в порядке. Он вернулся к своим в мексику…
И? Мы подходим к самому главному, а ты замолкаешь? Как же так? Почему именно так?
Рыдаю в трубку. Просто от радости за Тео. Но в то же время от ужаса, потому что мне предстоит заново окунуться в прошлую боль и вспомнить, как сильно я была привязана к Клио… где он? Погребен под обломками? Где Клио Кавьяр?
Но вслух не произношу ни слова. Фахрие что-то говорит, но я уже не слушаю, потому что за окном смолкает музыка и громкие крики мужчин привлекают мое внимание.
— Извини, — перебиваю я турчанку, выглядывая из-за тюля. — Тут у нас драка началась. Я пойду. Созвонимся позже, ладно?
— Да, конечно. Приятного вечера. — Молчание, и прежде чем я сбрасываю вызов, отчетливо слышу слова Фахрие: — Он не выжил?
Телефон летит в стену, и я ору на него, словно эта несчастная техника в чем-то виновата.
Зачем?
Какого черта она об этом спросила?
Зачем???
В неистовой ярости вылетаю во двор, переворачиваю стол с напитками, истерически кричу и прошу всех убраться. Дравшиеся до этого Ник и мой сосед затихают, наверняка забыв о причине ссоры.
Ханна извиняется за меня. Гости медленно разбредаются, косясь в мою сторону, сидящую на траве и сжимающую свою голову.
— Хватит. Я прошу, хватит. Сколько можно? — обращаюсь к небу, ничего не видя перед собой. — Просто оставьте меня в покое…
Мне не дано было встретить свое счастье. Так сложилась судьба. Я думала, что все изменится. Рано или поздно.
Но как можно поменять то, что заложено в крови? А в моей видимо — сплошные муки.
Нет, депрессии больше нет. Страданий нет. Есть мама, Тео, которого я послала на три веселых русских буквы, отказавшись видеться с ним. Он понял — мне больно. Засранцы. Замутили план втроем, тогда в Касабланке, и хотя бы посвятили в него меня.
Ублюдок ты, Клио Кавьяр, не иначе. Кроме себя никого не любил. Сломал внутри меня все то, благодаря чему я жила. А сейчас что? Лежишь себе там в Греции в виде пепла в семейном склепе, Дракула. Вот только ты в отличие от вурдалака, никогда из мертвых не встанешь.
Что ты оставил мне? Свое имущество? Деньги… хм… деньги. Ха-ха, грек, деньги твои — не извинение. Это дерьмо. Я зла на тебя. Ненавижу всем сердцем тебя за то, что не выжил… должен был и не смог.
Ветер поднялся довольно сильный, а я не обращаю на него внимания. Наверное час назад затормозила на этом мосту и стою теперь, глядя на бурлящую внизу темную ленту реки. Красиво. До дрожи холодно, но безумно прекрасный вид. И солнце яркое. Весна в разгаре, только никак не придет тепло. Заждались.
Стою себе и мысленно исповедуюсь. А перед кем? Перед небом, что отвернулось от меня? Перед не сложившейся жизнью, а разве я виновата? Наверное все-таки да, виновата именно я. Только не могу вспомнить, в какой момент опростоволосилась. Глупости… пора возвращаться. Завтра на работу, а я сегодня еще даже не просматривала материалы. Да и замерзла как-то…
— Прощай, — говорю я решительно, когда уже завожу мотор. Правда, не ясно, с кем конкретно расстаюсь. Но все равно хочется сказать именно это, так что добавляю: — Теперь уже навсегда. Сделаю, как полагается: выйду замуж и рожу детей. Все, как ты хотел…
Вливаюсь в поток машин и покидаю это место. Правильнее было бы попрощаться с греком в Касабланке (о нем все-таки думала). Ну или в Греции. На похоронах же не была…
Но почему-то именно мост становится для меня символом перехода в новую жизнь. В ту, где уже не будет братьев Кавьяр.
— Черт, какой же ты козел! — не выдерживаю и в сердцах бью рукой по рулю. — Оставил меня, ублюдок! Все-таки оставил!
— С замужеством новым не спеши, — раздается голос с заднего сиденья, и я, истерически взвизгнув, сворачиваю направо, едва не врезавшись в машину. Вжимаю педаль тормоза в пол. — Вот… блядь… полегче нельзя было?
Одеревенев от шока и решив, что, пожалуй, вновь лягу в психиатрическую клинику, упираюсь взором в зеркало заднего вида.
Щелкает зажигалка, едкий дым с легким ароматом ментола расползается по салону, вдруг ставшему тесным, затем тихий вздох и темно-карие глаза встречаются с моими, поблекшими от воспоминаний. Сердце обрывается…
— Ну здравствуйте, мисс Хелес. — Скрипит потертая кожа сиденья, он подается ко мне. Чувствую запах его лосьона.
Моргаю, нервно сглатываю. Открываю рот, чтобы ответить…
— Клио…
Больше не получается заговорить, но все же выдыхаю:
— Клио… что…
Насмешка судьбы…
Не верю в то, что он жив. Закрываю глаза. Но теплая ладонь касается моего плеча, отчего я вздрагиваю.
— Возникли сомнения? — Сжимает плечо сильнее. — Даже не надейся от меня сбежать. Что бы не случилось, я всегда буду где-то рядом. Даже, если все же улизнешь, буду дышать тебе в затылок. Запомни это… я твой личный дьявол.
