Артуш и Заур - страница 15
— Да.
— Этот город вам очень дорог?
— Конечно… Шуша считается колыбелью азербайджанской культуры. Искусство мугама достигло там пика своего развития. Это подтверждают вышедшие оттуда гении — Бюльбюль, Джаббар Гарягды оглу, Сеид Шушинский — и факты вроде убийства Каджара. Если бы Шуша была армянским городом, то и из вас вышел хотя бы один исполнитель мугама.
Артуш поднял голову и кокетливо возразил:
— Чем же ты отличаешься от таких конъюнктурщиков, как Зия Буниятов, который все наши церкви называл албанскими? По твоим словам получается, что чуть ли не с начала творения на территории нынешнего Азербайджана жили азербайджанцы, точнее тюрки, татары? Это откровенная ложь. Ведь азербайджанцы не автохтоны! Азербайджанцами вас назвал Сталин. Благодарить вы должны его…
Заур с улыбкой на губах обхватил его за шею и притянул к себе:
— Ты так красив, когда злишься. Настоящий армянин — от своего не отступишься. Да ебать твоих автохтонов, — Большой друг Азербайджана покойный Тур Хейердал сказал: «Человечество произошло от обезьяны, а норвежцы от азербайджанцев». А ты мне пиздишь про автохтонов — добавил он и впился в губы Артуша.
Резким движением Артуш обнял Заура, лег на спину и взвалил на себя своего любовника.
— Если бы я был настоящим армянином, то не лежал бы в объятьях заклятого врага. Да и ты не настоящий азербайджанец. На самом деле, ты прав… У нас нет нации… Нет-нет, не так. У нас одна нация — гётвераны.
* * *
Утреннее солнце, осветив утомленные тела молодых людей, устыдилось от увиденного. Смятые простыни пропитались потом. Он поцеловал Заура в щеку. Тот заморгал как несмышленый ребенок и посмотрел на Артуша, будто не понимая, где находится. Он так по-детски сладко и смешно наморщил лоб, что Артушу захотелось поцеловать еще раз это чудное создание, похожее на самого невинного младенца во вселенной. Артуш склонился и поцеловал его в губы. Этого поцелуя хватило, чтобы привести его в чувство. А Артуш не останавливался. Он прикусил мочку его уха, поцеловал глаза, лоб, соски, прикоснулся кончиком языка к горлу и спустился к пупку.
Заур слегка застонал и подогнул колени:
— А это что такое?!
Артуш заметил капли крови на белой простыне. Увидев, что тот растерялся, Заур произнес срывающимся, словно простуженным, голосом:
— Ночью ты сделал мне очень больно. Мне еще никогда не было так больно.
— Что?! — воскликнул пораженный Артуш и начал быстро-быстро покрывать поцелуями каждый сантиметр его тела. — Прости меня, прости милый, — зашептал он, не переставая целовать своего любовника. Сейчас он казался себе самым жестоким, самым бессердечным человеком на свете. Вчера, едва увидев раздвинутый персик любимого, он не смог удержаться и расплакался. Горячие слезы оросили острие его готового к бою кинжала. И Артуш погрузил по рукоятку этот смоченный слезами кинжал в ножны Заура. А теперь вот раскаивался: «Ну почему же я не воспользовался вазелином или кремом? К чему такая грубость? Да, слезы священны, но крем не заменят! Не заменят!». Хотелось закричать, сделать что-нибудь из ряда вон выходящее. «Боже, откуда взялась эта любовь, которая охватывает все мое существо?! Как умещается это безграничное чувство в тесных рамках моей вселенной?».
Он снова заплакал. Заур не успокаивал его. Плачет — значит так надо, и мешать ему нельзя. Не говоря ни слова, он гладил Артуша по голове, по шее. Он знал, что так утешаются не только женщины, но и геи.
* * *
Сколько же им было, когда они впервые вкусили этот запретный плод?.. Эти годы кажутся сейчас далеким прошлым. Хотя не прошло и двадцати лет. В один из знойных бакинских дней, когда родителей Артуша не было дома, двое детей предались запретной любви. Их ключи и замочные скважины были тогда так малы… Они верили, что играют в игру. Все именно и началось с этой нетрадиционной, развратной игры. Два маленьких представителя двух враждующих народов слились еще незрелыми телами и дали по мере слабых своих сил отпор грядущему раздору, ненависти, вражде и войне…
Тем, кто не желал войны и не знал вражды, права на выбор не дали. Приговор был суровым — разлука!
А какое они имели отношение к этому раздору? Территориальные претензии, оружие, потоки крови — так были чужды им. Так от них далеки.
Ретроспектива
1
Баку.
Столица азиатской страны, раскрывшая свое сердце Европе. Древний и прекрасный город на берегу Хазара. Страна огней, страна людей, соединивших в себе ценности Европы и Азии. Волшебная атмосфера Баку вечно живет в памяти тех, кто хотя бы раз увидел его. А те, кто родился и вырос на этой земле, вообще не способны прожить без него ни дня, ни минуты… Баку был городом для всех вне зависимости от национальной принадлежности и вероисповедания — русских, армян, евреев, азербайджанцев, грузин, африканских студентов. Еще в начале прошлого века Баку, занимающий особое место на карте мира привлек своей нефтью представителей разных национальностей. Многие даже не знают, что 1847 году в Биби-Эйбате предприняли первую попытку бурения нефтяной скважины механическим способом. Именно после этого начался приток иностранного капитала в нефтяную промышленность Баку. Если в 1879 году в Баку было 9 скважин, то в 1900 их число достигло 1710. Бакинская нефть вышла в мировое пространство. Наряду с нефтяной промышленностью стали развиваться и другие отрасли; появились заводы, мастерские, табачные фабрики, мельницы, работающие на паровом двигателе. Открылись новые банки, торговые и промышленные фирмы.
