Ты в моих руках [СИ] - страница 15

— Не надо. Я сама.

— Любимое твое слово. «Не надо», — спокойно ответил Дест. — Я уже увидел, как ты сама со всем справляешься. Поэтому не спорь. Жуй кашу и слушай, как сейчас море выглядит. Ты же не была на нем после того, как небо стало серым?

— Не была, — ответила Алиса. В этот момент он и запихнул ей ложку в рот.

— Он холодное и мрачное. Недовольное. Часто на побережье случаются мелкие землетрясения. Потом привыкаешь к этому так, что уже не удивляешься. Люди почти не живут на побережье. Уехали вглубь страны. Несколько раз случались сильные землетрясения. Приходило цунами. Но пока я там жил его не было. Можно сказать, что повезло.

— Тебе часто везет.

— Наверное. Или с какой стороны посмотреть. Где-то везет, а где-то преследуют неудачи, — ответил Дест. — Море часто приносит странные вещи. Оно словно недовольно выплевывает мусор прошлой жизни. Огрызки пластика, мебели. За каждой этой вещью скрывается своя история, которая никогда никому не будет известна.

— Мы ведь так и не узнали, что происходит на других материках.

— С несколькими странами удалось установить связь. Плохую, но это все же лучше, чем нечего. Только пока самолеты все равно не летают. Морское сообщение нарушено. Море неспокойно. Оно бурлит, ворчит, порой ревет раненым зверем. Странно все это слышать, — сказал Дест. — Вот за сказкой мы и позавтракали, — он отошел от Алисы. Убрал тарелку в раковину. Подошел к окну. — Хочешь покажу тебе фотографии с той поездки?

— Дест, зачем ты так со мной? — спросила его Алиса.

— Как? — спросил он.

— Я не понимаю. Не понимаю, что от тебя ждать. Смысла не вижу, во всем этом. В твоей возне со мной.

— Для тебя его нет, а для меня смысл есть. Ты болеешь. Тебе надо помочь. Дно не для тебя.

— С чего ты так решил?

— Я тебя не вижу там.

Алиса сжала кулаки. Она сидела, не поднимая головы. Волосы закрывали лицо рыжим водопадом. Кулаки то сжимались, то разжимались. Она будто боролась с собой. Он видел это.

— Не молчи. Хочешь сказать — скажи. Может легче станет, — посоветовал он.

— Это моя жизнь. Какое право ты имеешь в нее вмешиваться? Даже если я хочу упасть, то не тебе меня поднимать, — прошептала она.

— Я тебя люблю. Когда любишь, то хочешь лишь хорошего для того, кто живет в сердце, — ответил Дест. — Ты понимаешь о чем я говорю. Я видел, как ты его любила. Того, кто предал тебя. Растоптал душу. Смешал ее с грязью. Поэтому и мысли у тебя такие неприятные. Дно не для тебя, Лисичка. Даже если ты против будешь, но я тебя вытащу. Вначале будет тяжело, но потом ты поймешь, что я был прав. Хочешь ругайся, можешь ненавидеть меня, но я в итоге окажусь прав.

— Почему? — тупо спросила она.

— Потому что я сегодня не пил. К тому же я вижу ситуацию немного со стороны, — ответил Дест.

Он подошел к ней и взял ее за руку, заставляя пойти с собой в комнату. Алиса сразу села на диван. Обняла себя за плечи. Дест достал бут и сел рядом с Алисой. Открыл крышку. Набрал на экране пароль. Выбрал папку. На экране открылось видео. Шум ветра, шепот волн. Они ворчали, ругались. Серое небо, серое море. Где-то одиноко закричала чайка. Алиса смотрела на море и словно чувствовала бриз на губах, который приносил ветер. Ветер был сильный. Трава клонилась к земле. Гул. Неприятный, пронизывающий до самой души. Страх. Алиса посмотрела на Деста, он молча наблюдал за видео. Потом закрыл папку. Открыл другую. Солнечный день. Поле в высокой траве. Из нее выглядывали белые ромашки и лютики. Голубое небо, белые барашки облаков. Смех донесся откуда-то со стороны. Камера запечатлела женщину, которая бежала за мальчишкой. По полю следом за ними шел мужчина. В очках, с короткой стрижкой. Серьезное выражение лица, которое менялось, когда он смотрел на женщину и мальчишку. Тогда по губам скользила едва уловимая улыбка. Камера вновь перешла на облака, на поле, залитое солнцем. Запись прервалась.

— Чудом ее нашел. Тогда посчитал, что она неудачная. Знаешь, когда камеру испытываешь, то делаешь пробные кадры, — сказал Дест. — Потом оказалось, что это единственная запись, которая показывает солнце и цветы. Все остальные записи были больше по работе. Я потом их удалил. Эту оставил. Странно, что самые удачные моменты остаются со мной, когда я пробую камеру. До сих пор думаю, что мешало мне больше снимать солнце и небо. Потом понял: мы не ценим, что имеем. Вся ценность почему-то появляется, когда мы этого лишаемся.

— Кто это?

— Родители и брат. Очень старая запись, — ответил Дест.

— А я помню это поле. Оно недалеко от города.

— Да.

— Там дальше кладбище было. Старое кладбище с мрачными могилами. Мы туда иногда ходили, — сказала Алиса. — Там бабушка и брат были похоронены.

— Что с ними случилось?

— Лихорадка Бровита. Отец привез из командировки. Брат сгорел за неделю. Никто не мог поставить диагноз. Он просто заболел и все. Маленький был. Организм не мог справиться. Когда бабушки не стало, то вначале думали от старости, но потом выяснили, что из-за лихорадки. Отец перенес на ногах, а потом осложнениями всю жизнь страдал. Я сама ей болела три года. Хроническая форма. — ответила Алиса. — А Маша и мама не заболели.

— Другая группа крови. Из-за этого у некоторых иммунитет к ней, — сказал Дест.

— Знаю. Я все о ней знаю. То что я дожила до изобретения вакцины, то это можно считать чудом, — ответила она. Или очередным увлечением одного парня, который заинтересовался проблемой, как в небольшом городе появилась такая редкая болезнь.