Саботаж - страница 11
— Вернуться не думал? — обыденно держался Рем, а глаза выдавали приобретённую степень опьянения.
— Куда? В ловцы?! — расхохотался. — Пробовал! — показал на ухо. — Не прошёл отбор! Вон, сколько нас таких! — махнул через плечо.
Рем ощутил, как шея сдаёт позиции, и уложил лицо на ладонь. В заведении, и правда, было много покалеченных людей.
— Против главного ловца ничего не имею, — понизил Булат голос. — А вот рыбы эти тревожат, — ударил кулаком в грудь, необъятную, как и он сам.
— Почему? — начал икать.
— Потому брат…Они ж нас затопят, когда захотят! Сам подумай, — покрутил у виска, мол, мозги включай. Рем кивнул, подпрыгивая от очередного приступа икоты. — Скоро тут сбор состоится, — шепнул на ухо, обдав перегаром. — Приходи.
Откланявшись калекам, он зигзагом добрел до выхода. Булат радостно махал на прощание, будто и не сражался с ним вовсе. Ноги подкашивались, но он целенаправленно ступал вверх по улице, собирая, таявшие и приятно холодившие кожу, ледышки. Услышав приближающийся топот, поднял глаза. Ловцы мчались на помощь. Завидев, в каком Глава состоянии, они многозначительно переглянулись.
— Пацаны, я всё уладил, — промычал Рем, и отрубился.
Голову разрывало на тысячи микро кусочков, бесконечное вращение потолка отправило его в туалет. Низвергнув вчерашнее пойло, прилёг на полу, свернувшись калачиком. «Мари меня убьёт». Словно почувствовав, она забежала в комнату, и помогла подняться. Умываясь, он ожидал нагоняя, который так и не свершился. Любимая лишь печально на него поглядывала.
— Прости, — прокряхтел он, принимая шипучку в стакане.
— Боялась, не успею, — глухо отвечала она.
Он крепко её обнял, скрючился, и прислонился щекой к животу. Малыш ощутил касание, и тыкнул пяткой. «Больше жизни люблю», — подумал Рем, и она лучезарно ему улыбнулась, промаргивая ресницами подступившие слезы.
Мать бросала на сына недовольные взгляды, но пилить не стала. Оли полдня расспрашивал о стычке в заведении. Детали не выветрились с помощью алкоголя, и настораживали. Отщепенцы, не прошедшие отбор, что-то затевали. Спешить с объяснениями он не хотел, и решил для начала сам во всем разобраться. Спрятавшись ото всех, достал передатчик, и назвал имя нового знакомого. Вытянутый подбородок высветился на голограмме.
— О! Здорово! — пробасил тот. — Как она?!
— Башка болит. А так, вроде, ничего.
— Ага. Выпить зайдёшь?
— Сегодня не могу.
— Смотри сам, — повернул Булат голову, с кем-то переговариваясь вполголоса. — Как тебя? — промычал, вновь обратив на него внимание.
— Дин, — отозвался Рем первым, что пришло в голову.
— Дружище. Мне тут сказали…, — дыхание стало прерывистым из-за ходьбы, — сбор завтра. В «Стрекозе». Нужны сильные парни. Так что, ждём. На закате.
Связь оборвалась. Он почесал в затылке, соображая, под каким предлогом сможет улизнуть, но на ум ничего не приходило. К счастью, вечером в гости прибыли Нил и Ная. Они держались за руки и хихикали, словно подростки. Рем скрежетал зубами. Ненависть к Нае крепко засела у него на сердце. Вырвать с корнем не получалось, и он титаническими усилиями игнорировал женщину. Мари чувствовала его настроение, даже не подозревая, что оно усугублялось иными событиями. Рем терпеть не мог ложь, но так уж сложилось, что в последнее время часто к ней прибегал, пусть и во спасение. При этом в силу врожденного эгоизма, он ожидал от других исключительной честности.
Друзья вели оживленную беседу. Все, кроме Агаты, с интересом за ним наблюдавшей. Боязнь быть пойманным с поличным облачилась в мыслях, и она нахмурилась. Оли сиял от счастья, не замечая изменения в комнате климата, а ему, наоборот, становилось всё жарче. Нил был бесконечно рад предстоящему замужеству дочери, и восторженно вещал о чудесном шатре, который они начали подготавливать. Ная энтузиазма супруга не разделяла. «Ну, хоть на это мозгов у неё хватило», — раздражался Рем.
— Друг мой, ты не рад за Амину? — спросил Нил, заметив презрение, написанное у него на лице.
— Она торопится и пожалеет об этом, — отрезал он грубее, чем ожидал.
— Они влюблены! — парировал Нил.
— Где, говорите, будет свадьба? — перевёл он тему, не желая начинать споры на пустом месте.
— В Русе, конечно же. Здесь такие живописные виды! И старая церковь сохранилась! Помнишь, Ная?! — Она покраснела.
С религией в новом мире разобраться было не просто. Вначале Магнусы верили в высшую энергию. Затем Минимусы вплели в историю ветвь — учение о Боге. При том на письменах он изображался маленьким человеком. Парламент долгие годы отвергал верование, запрещал. А маленькие люди продолжали возводить в домах самодельные алтари, поклоняясь своему Богу, моля защиты и одобрения. Вскоре Магнусы развили кораблестроение и перемещение в космическом пространстве, и достигли небывалых высот — существование энергетических потоков подтвердилось официально.
Рем не летал в облаках, понимая, что учение сородичей абсурдно, но отчего-то в глубине души всегда в него верил. Порой он представлял реальную личность: любящую, смиренную, обладавшую силой научить существ жить в мире, прощать. Вариант казался притягательнее, нежели неодушевленный поток, сотворивший множество микроорганизмов, теперь истреблявших друг друга. Ида откровенно осуждала мировоззрение сына. У женщины, стоявшей, можно сказать, у истоков, были категоричные взгляды на мир.
Существовали у Минимусов и псалмы. Когда-то он перечитывал их вечерами, делая пометки в электронном блокноте. В подверженном запретам обществе, люди прозревали, плыли против течения, сбивались в группы. В одной из таких и состоял Рем когда-то. Он был молод и зол, мечтал свергнуть правителя Отто, и обрести свободу. Сейчас, вспоминая былые годы, он явственно видел — многое, чему учили его верующие люди, было для достижения чьих-то целей, а он лишь орудием. Однако вера усмиряла ненависть, и дышать становилось легче, а принадлежность к группе протестантов помогла не свихнуться. После провозглашения мира между расами, Ларо разрешил учению маленьких людей выйти из тьмы, и старинные церкви начали облагораживать. Ему вдруг ужасно захотелось взглянуть на храм Божества, в котором верующие вновь совершали Фатум. Остальные проводили обряд в центре города в присутствии главы. Пометка заносилась в электронный планшет, и информация о браке, который расторгнуть нельзя, витала в киберпространстве до скончания времен.
