Повод для знакомства - страница 11

Его губы расплылись в великолепной улыбке, ошеломляя Лили вспышкой белоснежных зубов и обжигающей харизмой.

Она чуть не задохнулась от волнения, когда Балдуччи снял рюкзак с ее плеча. Его длинные умелые пальцы скользнули по ее телу, и лоно сжалось от неистового желания.

– Пока мы не придем к новому соглашению, – сказал он, – верните свои личные вещи туда, где они лежали.

Она вцепилась в рюкзак.

– Какое еще новое соглашение? У нас и старого-то не было.

– Тогда мы составим совершенно новое с нуля.

С величайшей мягкостью, но упорно он тянул к себе рюкзак, который она удерживала мертвой хваткой.

Наконец Лили отпустила рюкзак, почувствовав, будто пала ее последняя защита против Антонио.

Поставив рюкзак на ее рабочее место, он с улыбкой повернулся к ней и оперся бедром о стол, скрестив руки на мощной груди.

– Ну а теперь, когда с этим мы прояснили, мне нужно кое-что еще.

– Что же? – проворчала она.

– Вы. На ужин.

Глава 4

– Вы хотите меня на ужин?

Голос Лили прозвучал слишком визгливо. Этот человек продолжал проверять на прочность ее самообладание.

– Я имел в виду, что хочу пригласить вас на ужин.

От его снисходительного тона все сжалось у Лили внутри.

– Мой интеллект, возможно, и избирателен, но даже мне это понятно. Не будьте…

– … многословным? Да, я знаю, как вы ненавидите это. – Его взгляд запылал с новой силой. – Но и другой смысл тоже верен. Хотя я предпочел бы вас на десерт.

– Избавьте меня от клише, доктор Балдуччи, – прошипела Лили. – И перестаньте смотреть на меня так.

– Как «так»? Словно вы – самое обворожительное создание, которое я когда-либо видел? Как я могу, когда это – чистая правда?

– Так вы называете людей, с которыми играетесь? – Она покачала головой, когда его улыбка померкла. – Но вы смотрите на меня не так. Это не то, что вы заставляете меня чувствовать.

Все намеки на легкомыслие испарились с его лица.

– И что же я заставляю вас чувствовать? Скажите же.

– Мне кажется, что вы сканируете мои мысли, все до одной.

Его губы вздернулись, во взгляде снова вспыхнула улыбка.

– С чего бы мне это делать, если вы сваливаете мне на голову все, что приходит вам на ум, без малейшей подготовки?

– Об этом-то я и спрашиваю саму себя. Непонятно, с чего вы так беспокоитесь. Видимо, автоматически. Сканируете людей до молекулярного уровня и архивируете полученные данные для будущего использования.

Его глаза посерьезнели.

– Значит, вы считаете, что я собираюсь это как-то использовать.

– Похоже, вы хотите заполучить предельный контроль сознания. Вы даже не исследуете мои мысли, вы пытаетесь загнать их в нужное вам русло. Я почти чувствую, как ваши ментальные щупальца стараются управлять моим мозгом.

Он громко засмеялся.

– Какое нелестное мнение обо мне!

– Не сомневаюсь, вас не волнует чье-то там мнение по поводу вас.

– Меня волнует ваше мнение. – Его баритон так и ласкал ее… – Перестаньте спорить со мной по любому поводу. Примите мое приглашение на ужин, доктор Аккарди. Обещаю, я вас не съем. Какой бы соблазнительной ни была идея сделать это.

Сказать по правде, соблазняли-то именно ее. Больше всего на свете ей хотелось ответить «Да» – на все, что он предлагал.

Лили энергично помассировала пульсирующий висок, словно пытаясь задержать стремительно покидавшие ее здравый смысл и силу воли.

– Не знаю, что происходит в вашем изощренном уме, доктор Балдуччи, и, положа руку на сердце, не хочу этого знать. Но это – ужасная идея.

Его брови надменно взлетели вверх.

– Ужасная? Это еще почему?

– Во-первых, вы – это вы, а я – это я. Во-вторых, вы – мой босс, до тех пор пока не приняли мою отставку. Я – против того, чтобы смешивать профессиональное и личное. Это всегда влечет катастрофические последствия, даже когда в профессиональном плане все идеально, а не так проблематично и враждебно, как у нас.

– У меня нет ни малейших проблем с вами с профессиональной точки зрения. И чего во мне абсолютно нет, так это враждебности. Все совсем наоборот.

– Значит, враждебна я. Мой «косяк».

Его губы шире растянулись в улыбке.

– Мне нравится ваша враждебность. Сильно нравится. Вы веселите меня, как никто другой. Говорю это без злого умысла или снисходительности – напротив. Подобно вам, я говорю только то, что думаю.

– В самом деле? Сильно сомневаюсь, – от его нового смешка у Лили заколотилось сердце. – Если бы вы говорили только то, что думаете, многих из тех, кто встал на вашем пути, не было бы в живых.

– Таким образом, по-вашему, я проявляю такт, даже милосердие?

– Такт? Возможно, но только для своих собственных целей. Милосердие? Конечно же! А я – летающий морской дьявол.

Грубый хохот вырвался из его груди и, похоже, застал врасплох не только Лили, но и самого Антонио. Он вытер глаза.

– И как в вашем мозгу рождаются подобные вещи? Подождите, не отвечайте. Мозг безумного ученого за работой. А я-то до встречи с вами считал таким себя. Оказывается, у меня не хватает воображения. – Когда Лили застонала от его шутливого самоуничижения, Антонио успокаивающе вскинул руки: – А какой же я, по-вашему, на самом деле?

– Неумолимо дипломатичный и нечеловечески харизматичный. И вы умело пользуетесь этим в качестве оружия массовой манипуляции. Не то чтобы я осуждаю вас за это… Таков оптимальный способ работы с мелкими сошками. Зачем взращивать недовольство и недругов среди мелких существ, когда можно с легкостью вызывать преклонение и обращать их в добровольных рабов?

– Мои дипломатия и харизма, судя по всему, действуют на вас с точностью до наоборот.