Скандал в день свадьбы - страница 16
Строго говоря, по условиям договора его компании с правительством США, допуска Куинна было достаточно для того, чтобы получить информацию такого уровня, но действовать пришлось бы в соответствии с протоколами распределения информации, которые отнимали довольно много времени. И если в высших эшелонах власти не признавали ситуацию угрозой для национальной безопасности, компания всегда могла отказаться делиться подобными сведениями.
«У меня есть кое‑какие предположения», — набрал он наконец.
После еще одной долгой паузы на экране появился еще один запрос:
«Вы не дали нам телефоны. Почему?»
Куинн не надеялся, что Оуэн поверит в то, что о телефонах он просто забыл, поэтому ответил честно:
«Я не хотел, чтобы вы пытались связаться с кем‑нибудь извне».
Следующий вопрос Оуэн задал, что называется, в лоб:
«Потому что вы еще не решили, как с нами поступить?»
«Я собираюсь встретиться с вами лично, — написал Куинн. — Я все объясню, и мы скоординируем дальнейшие планы. Приеду через час. А сейчас выходите из моего компьютера!»
Он ждал ответа, но ответа не последовало. В конце концов он развернулся к столу и взял мобильный телефон.
Бетти Кэмерон ответила после второго гудка.
— Ты не вовремя.
— Я намерен повидаться с нашими гостями. Ты не хочешь присоединиться?
После долгой паузы Бекки вздохнула:
— На самом деле хочу. Но не могу. Я занята делом, которое не могу бросить. Но мне очень любопытно послушать твои соображения. Может быть, увидимся завтра вечером? Я собиралась поехать в Уайтсберг. Там открылся новый греческий ресторан.
Куинн удивленно поднял брови. Они с Бекки дружили давно, она входила в круг его ближайших друзей, но она почти воинственно охраняла свою личную жизнь. Наверное, она расценивала приглашение на ужин как сочетание приятного с полезным. Но ехать для этого далеко, в Уайтсберг, — чересчур.
— Тогда там и встретимся, — ответил он, испытывая сильное любопытство. — В семь?
— Отлично. До встречи… ты введешь меня в курс дела.
Бекки прекрасно понимала, что они не могут говорить об Оуэне Стайлсе и Таре Бентли на публике. Интересно, что у нее на уме?
— Ты ему веришь?
— Не знаю.
Оуэн мыл рабочий стол в кухне, хотя на нем практически не было ни пятнышка. Любовь к чистоте была его дурной привычкой, хотя обычно, ломая голову над очередной загадкой, он наводил порядок в своем компьютере, а не в кухне. Наверное, им в убежище поставили настолько суперсовременный компьютер, что улучшать там просто нечего.
— Ты меня не слишком успокоил, — заметила она.
— Знаю. — Он ненадолго перестал протирать рабочий стол и криво улыбнулся.
— Он ведь раньше служил в ЦРУ, что может быть как очень хорошо, так и очень плохо.
— Судя по моему достаточно ограниченному опыту, трудность с Куинном та, что он привык мыслить масштабно. В первую очередь он заботится о стране, во вторую — о компании и только потом — о тех, кто служит первому или второму. Вот почему, как мне кажется, Куинн считает: то, что с нами случилось, связано с чем‑то более крупным.
Например, с симпозиумом, подготовкой которого она занималась. Тара примостилась на высоком барном табурете перед рабочим столом.
— На работе я вот уже несколько месяцев занимаюсь одним важным делом. Подробностей не знает никто, кроме меня и руководства компании. Пока я здесь, не могу выполнять свои обязанности… Что это добавляет к уравнению?
— Сама скажи. — Оуэн выпрямился и повесил тряпку на край раковины. — Если что‑то случится с тобой, кто возьмется доделывать твою работу?
— Наверное, кто‑то из трех партнеров. Они соблюдают крайнюю осторожность и держат мой проект в тайне. Для этого у них имеются все основания.
— Так вот почему вы отложили медовый месяц!
— Да.
— Может ли кто‑то за пределами компании знать о ваших планах? — спросил он.
— Да, конечно. В проекте участвуют и те, кто не работает в нашей компании, и любой из них мог допустить утечку важной информации. Именно поэтому, в числе прочего, подробности проекта так надежно охранялись. Даже если кто‑то узнает, о чем идет речь, у них не будет жизненно важных подробностей, потому что такие подробности обнародуют лишь за неделю до того, как согласуют все сроки.
— Значит, речь идет о каком‑то событии.
— Оуэн, больше я ничего не могу тебе рассказать. Извини.
— Понял. Но если это такое важное событие, возможно, кто‑то хочет его сорвать. Существует такая возможность?
Она не ответила, но ответ был написан у нее на лице.
— Может быть, поэтому тебя похитили, — предположил он. — Чтобы вырвать из тебя сведения под пыткой. Или я преувеличиваю?
— Все возможно, — вздохнула она. — Не вдаваясь в подробности, могу сказать: весьма вероятно, что кто‑то хочет наложить лапы на сведения, которыми обладаю я. Я более беззащитна, чем любой директор компании, а больше никто ничего не знает.
Когда директора предложили ей работу над важным проектом, Тара безумно обрадовалась. Раз ей поручили такое важное дело, значит, в компании ценят ее организационные и аналитические способности, а также ее надежность и благоразумие. Она регулярно консультировалась с директорами, но вопросами логистики симпозиума занималась только она. Она была центром притяжения для всех стран и сановников, лицом их очень престижного исследовательского центра.
Но теперь Тара начала понимать: вполне возможно, именно работа сделала ее мишенью для преступников. Скорее всего, она и сейчас остается мишенью. Ее исчезновение и тайна, окружавшая убийство Роберта, вероятно, заставят ее начальство укрепить безопасность. Похитителям нелегко будет прорваться через их защитные сооружения.
