Скандал в день свадьбы - страница 19

Тара старалась не отставать, не желая, чтобы он один сталкивался с опасностью, которая таится во мраке.

Возможно, она и не любила Роберта так, как следует любить будущего мужа, но он был хорошим, славным человеком. Он не заслуживал смерти! При мысли о том, что он получил пулю, потому что кто‑то охотился на нее, ей захотелось что‑нибудь разбить. Например, голову киллера.

Оуэн остановился в дверях гостиной, и Таре пришлось резко затормозить, чтобы не врезаться в него. Отведя руку назад, он на мгновение сжал ей запястье и вышел в прихожую.

Снова послышался скрежет, на сей раз громче.

Он доносился снаружи, с улицы.

— Оставайся здесь, — тихо велел Оуэн. — Я должен знать, что ты не на линии огня.

Чутье велело ей не слушаться. И все же она заставила себя застыть, прижавшись спиной к стене. Тем временем Оуэн осторожно приблизился к входной двери и быстро посмотрел в глазок.

Потом развернулся к ней и покачал головой.

Снаружи снова поднялся ветер. Первые капли дождя громко забарабанили по рифленой крыше; Тара вздрогнула — нервы у нее были на пределе. Оуэн тихо подошел к ней и принялся нежно разминать ей плечи.

— Скорее всего, это ветер чем‑то гремит. Может быть, где‑то оторвался кусок водостока или ставень. Я никого не вижу.

— Если там кто‑то есть, вряд ли они захотят показываться нам на глаза…

— Да, наверное. — Он снова посмотрел на дверь.

Тара тоже посмотрела в ту сторону. Сердце у нее бешено колотилось, она покрылась гусиной кожей. Обычная деревянная дверь в темноте казалась зловещим порталом в опасный мир.

— Может быть, кто‑то пытается выманить нас отсюда.

— По‑моему, это все‑таки просто ветер.

— Наверное, ты прав. — Тара испуганно усмехнулась.

— Единственный способ во всем убедиться — выглянуть наружу и попытаться найти источник звука. Хочешь я выгляну?

В глубине души ей хотелось ответить «да». Но на улице темно и холодно, идет дождь. Кроме того, если за дверью таится опасность — безопаснее внутри, чем снаружи.

— Нет, — сказала она. — Думаю, ты прав. Это просто ветер. Прости за то, что я такая трусиха.

— Если хочешь, ложись снова спать и не обращай внимания на шорохи и скрежет.

— А может, зажжем камин в гостиной и устроимся на диване?

— Можно. — Он улыбнулся. — Дай только возьму рубашку и одеяло.

— А я захвачу попкорн, — ответила Тара, наконец немного успокаиваясь.

Оуэн просыпался постепенно. Сначала он смутно заметил свет по другую сторону его плотно сомкнутых век, затем ощутил, что к нему прижалось теплое тело. Тара, понял он, не открывая глаз. Мягкое тепло ее тела казалось идеальным и необходимым, как будто она была продолжением его самого, без чего жизнь была пустой.

Он открыл глаза. Осторожно потрепал Тару по плечу и сказал:

— Просыпайся, соня!

Она что‑то проворчала и свернулась клубком.

— Наверное, уже девятый час. Скоро за нами приедут Куинн и адвокат.

Она приглушенно застонала и что‑то пробормотала.

— Мне снился такой хороший сон, — пожаловалась она, поднимая голову и глядя на него сонными глазами.

Заспанная, без макияжа, со спутанными кудряшками, она была совершенно очаровательна, мила и желанна для него. Утренняя эрекция стала почти невыносимой.

Тара отбросила волосы со лба и посмотрела на него в упор. Из‑за того, что она свернулась клубком и прильнула к его плечу, она не чувствовала, как остро он реагирует на ее близость. Оуэн ждал, что она встанет и побежит в душ, но она не шевелилась, ее глаза потемнели. Он сдерживался из последних сил.

— Не знаю, что бы я без тебя делала, — прошептала она.

Ему не хотелось уходить от ее соблазнительного жара, особенно после того, как она нежно погладила его по подбородку.

Он молчал, не хотел рисковать: любое слово могло разрушить чары. Что его ждет? Чары разрушил громкий, немелодичный звон двух будильников.

Тара и Оуэн хором рассмеялись, и напряжение отпустило.

— Давай скорее! — крикнула Тара, вскакивая с дивана.

Он тоже встал и отвернулся, чтобы она не заметила, как он возбужден.

— Хочешь на завтрак яичницу‑болтунью?

— Лучше что‑нибудь более изысканное, — возразила она, останавливаясь на пороге своей комнаты. — Я сделаю тост по‑французски.

Выйдя из душа, он достал из шкафа костюм, который должен был подойти ему по размеру, но в кухню вышел в новых шортах, поверх которых надел черный шелковый халат до лодыжек.

— Волнуешься? — спросила Тара.

Она перевернула на сковороде ломтики хлеба, которые предварительно обмакнула в мисочку со взбитыми яйцами, а Оуэну протянула тарелку с готовыми тостами.

— Немного, — ответил он, поставив тарелку на маленький стол, и достал из холодильника бутылку сиропа. — Я знаю, что мы не сделали ничего плохого, но у нас нет доказательств нашей невиновности.

Тара взяла свои тосты и села напротив.

— У меня есть половина подвенечного платья.

— Оно могло порваться по самым разным причинам, — возразил Оуэн, передавая ей сироп. — Но у нас в самом деле не было причин убивать Роберта.

— А если в полиции решат, что такие причины были у тебя?

— Потому что мы с тобой так близки?

— Лучшие друзья навсегда! — Она вымученно улыбнулась. — Ты ведь помнишь, что нас всегда по ошибке принимают за парочку. С самой школы.

— Но мы всегда оставались только друзьями.

— Потому что мы сами так решили. Но мы оба знаем, что нас тянет друг к другу и мы могли бы перевести наши отношения на другой уровень, если бы захотели. Роберт это видел, но знал, что ты для меня только друг, поэтому не ревновал. — Лицо ее омрачилось. — Он проявлял большую чуткость.