Скандал в день свадьбы - страница 47
— Они собирались спрятать ее где‑нибудь, пока не получат то, что им нужно, от ее заместителя…
— Криса, брата Тая. — Траск отпил еще бурбона и отодвинул стакан. — Сегодня они нашли какие‑то папки.
— Мы слышали. «Секьюрити солюшнз» придется пересмотреть принципы хранения особо секретных материалов. Сейчас все документы возвращены в хранилище.
— Вряд ли Крис о чем‑то догадывался…
— Мы тоже так считаем, — согласился Хеллер. — Он просто слишком беспечен для такой работы.
Траск встал. Ему казалось, что стены давят на него. Достав из бумажника пару купюр, он положил их на стойку рядом со своим бурбоном.
— Пойду‑ка я отсюда.
Хеллер и его жена вышли следом за ним.
— Траск! — позвал Хеллер, и Траск обернулся к ним.
— Мне очень нужно побыть одному, — сказал он.
Айрис подошла к нему и взяла его за руку. Как в последний раз, когда они виделись, он ощутил странный поток энергии, который шел от кончиков ее пальцев.
— Мне очень жаль вашего брата. Если вам что‑нибудь нужно, звоните, хорошо?
Айрис едва заметно улыбнулась и ушла следом за мужем.
Траск смотрел ей вслед, потирая руку в том месте, где она до него дотронулась. Всего минуту назад ему казалось, что жизнь никогда уже не станет нормальной. Но теперь…
Теперь ему показалось, что и для него во мраке мелькнула искра надежды.
* * *
— Операция прошла успешно. Он хорошо ее перенес. — Высокая, красивая афроамериканка встала, когда Куинн и Тара вошли в зал ожидания. — Я пробовала дозвониться до его родителей, но они не подходят к телефону.
— По‑моему, они в Брэнсоне, в Миссури, — объяснила Тара. — Они ездят туда каждую весну, до летнего притока туристов. — Она потерла красные от слез глаза. — Я хочу его увидеть.
— Знаю. Я Ребекка Кэмерон. Работаю с Куинном в «Кэмпбелл‑Коув Секьюрити».
— Понятно… Оуэн говорил о вас.
Ребекка положила руку Таре на плечо:
— Пойдемте. Я провожу вас к нему в палату.
Палата выглядела такой стерильной! Тара, к собственному удивлению, пожалела о том, что больничный магазин подарков уже закрыт; она могла бы купить красивую вазу с первоцветами, чтобы здесь стало уютнее.
Ребекка Кэмерон похлопала ее по спине:
— Подозреваю, что сейчас ему нужны только вы. — Ободряюще улыбнувшись, Ребекка оставила ее.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем медсестра и санитар вкатили в палату Оуэна на каталке. Он еще не совсем проснулся, его глаза то открывались, то закрывались.
Сестра устроила Оуэна поудобнее и поставила ему капельницу. Потом с улыбкой повернулась к Таре:
— Вы Тара?
Тара кивнула.
— Как только он начал выходить из наркоза, сразу спросил, здесь ли вы.
Тара подошла к кровати и осторожно взяла Оуэна за руку, он едва заметно сжал ее и еле слышно спросил:
— Тара?
— Я здесь, Оуэн, где же еще мне быть?
Сестра снова ей улыбнулась:
— Я скоро вернусь, чтобы проверить его показатели. Если хотите, можете остаться здесь с ним, я принесу вам стул.
— Хорошо, спасибо, когда у вас будет время. — Она подождала, пока сестра выйдет из палаты, и склонилась над Оуэном: — Как же ты меня напугал, большой храбрый идиот! Больше никогда так не делай!
Глаза у него снова открылись, хотя ей показалось, что зрачки расфокусированы.
— Признайся, мой мужественный поступок произвел на тебя неизгладимое впечатление?
— Скорее, до смерти напугал. Знаешь, мне вовсе не требовались доказательства твоей мужественности! Я не знаю человека мужественнее тебя.
— Что бы там ни думал мой отец?
— Теперь мы оба понимаем, что он глупец. Пора прекратить что‑то ему доказывать. — Она дотронулась до его щеки. — От страха за тебя я состарилась на десять лет, так что теперь ты мой должник.
Его пересохшие губы расплылись в кривой улыбке.
— Да неужели? И чем же я могу с тобой расплатиться?
Она склонилась еще ниже и понизила голос до шепота:
— Женись на мне!
Он с трудом пытался сосредоточить взгляд на ней.
— Ты что же, делаешь мне предложение?
— Ну да, предложение. — Тара взяла с тумбочки оставленный медсестрой рулончик пластыря и, оторвав кусок, обернула его вокруг безымянного пальца на его левой руке. — Видишь? Я даже кольцо припасла!
Он с трудом усмехнулся, поморщился, а когда заговорил снова, голос у него был хриплым, но веселым:
— Знаете, мисс Тара, это так неожиданно!
— Скажи «да», Оуэн!
— Да!
Он закрыл глаза. Она придвинула стул к его кровати и, счастливо улыбаясь, сжала его руку.
Оуэн проснулся от света; лучи солнца из окна падали ему на лицо, и у него заболела голова. Он застонал, повернул голову и очутился лицом к лицу с Тарой.
Она только начинала просыпаться, веки ее затрепетали. Она слегка вздрогнула, когда увидела, что он смотрит на нее, и смущенно рассмеялась:
— Доброе утро!
Он чуть повернулся и поморщился от боли:
— Кому доброе, а кому и не очень.
— Тебе очень больно? Хочешь я позову сестру?
— Пожалуйста, не надо. Она будила меня всю ночь.
Тара убрала волосы с его лица.
— Ладно тебе, лежебока! Последние два раза, когда она снимала показания, ты крепко спал. Зато я все видела. — Она потерла красные глаза. — Кажется, я бы спала целую неделю.
— Как ты уговорила полицейских разрешить тебе приехать сюда?
— Куинн напустил на них Тони Джаттину, и им нечем было крыть.
— Тони по‑прежнему нас защищает? — удивился Оуэн.
— Дело ведь еще не закрыто. — Тара осторожно дотронулась до его лица. — Вид у тебя ужасный.
