Когда тебя нет - страница 39
— Я думаю, что ты…
Она делает еще один шаг в сторону, но я успеваю поймать ее за руку, прежде чем она ускользнет прочь. Будь она с ними заодно, сейчас она бы точно не стала убегать, она бы осталась здесь и выслушала все, что я знаю.
— Постой.
— Что ты делаешь? — шипит девушка.
— Лиза, я думаю, все это как-то связано со смертью Риты Петровой. И если я прав, то тебе грозит опасность.
Я физически ощущаю, как силы покидают ее, рука в моей ладони повисает, словно плеть, а гневная буква «Z» меж бровей превращается в слезливую «Y».
— Я ничего не понимаю… — шепчет она, почти что падая мне в руки. — Рита поскользнулась в ванной.
— И я не понимаю, пока что не понимаю. Но ты просто послушай минутку. Хорошо? Может быть, все станет яснее, когда ты сама увидишь.
Лиза послушно кивает и взбирается обратно на стул, скрутившись всем телом в виток напряженных мышц. Ее глаза устремляются на меня. Я достаю из рюкзака фотографию, взятую с холодильника из дома Илая, и протягиваю ее девушке.
— Что это? — Ее голос дрожит.
— Это было у него дома. Единственная личная вещь, единственное фото. На нем три человека, и двое из них мертвы. Перед смертью Илай хотел увидеться с тобой.
— Почему со мной?
— Я не знаю.
— А Рита? При чем тут она?
— Смотри. — Я беру в руки сахарницу и две чашки и ставлю их на одной прямой. — Есть Рита, есть ты, и есть Илай. Тут, на фото. Так?
— Так.
— Рита мертва. Илай тоже. — Я отодвигаю обе чашки в сторону. — Кто остается?
— Сахарница.
— Правильно. Сахарница. Это единственная связующая точка между ними.
— Да, — печально отвечает Лиза.
— Смерть Риты Петровой — это точка отсчета.
Она недоуменно переводит глаза с меня на фото в моей руке, потом на одинокую сахарницу в центре стола.
— Почему он хотел встретиться с тобой? — спрашиваю я снова, стараясь говорить мягко, но она только моргает в ответ. — Что он хранит на своем сервере в Аргентине?
Лиза сдвигает брови, я вижу, как напрягается каждый мускул на ее лице.
— На каком, на фиг, сервере? Ты что, больной? Это бред сумасшедшего! — Она срывается в крик, люди вокруг сворачивают на нас головы.
— Все просто, только ты попробуй успокоиться и взглянуть на все логически. Илай боится за свою безопасность, настолько сильно боится, что даже произносит свои опасения вслух и почти сразу погибает, причем насильственной смертью. И убивают его буквально за считаные часы до того, как он должен был лететь сюда, чтобы увидеться с тобой.
— Но кому это все может быть нужно? Рита, Илай… Кому они могли сделать что-то плохое?
— Вот это я и хочу выяснить. Они уже знают мое имя, были у меня дома. Я у них на крючке. А ты была здесь год назад, когда вся эта каша заварилась. Может, ты и сама не подозреваешь этого, но именно ты — ключ. Иначе Илай не привел бы меня к тебе. Расскажи мне о том, что случилось здесь год назад.
— Я не могу помочь тебе, Серж, — произносит Лиза после паузы, немного грустно и очень уверенно. — Я не знаю, зачем он хотел меня видеть и что он прятал. Если это связано с Ритиной смертью — тем более. Я думала, что сама сдохну, когда потеряла ее. А ты заставляешь меня пережить все это снова. А я не могу… прости меня, пожалуйста.
Она зачем-то достает из сумочки смятую двадцатку, бросает ее на стол и уходит быстрее, чем я успеваю придумать, как ее задержать. В недоумении я смотрю на смятую купюру. Мы уже расплатились.
Вернувшись в квартиру на Каррер Хоакин Коста, первым делом я стучу в дверь комнаты Карлоса, только чтобы удостовериться, что его нет дома. Разочарованно вздохнув, я иду на кухню, включаю кофеварку и открываю окна на балкон.
День уже клонится к закату, даже самые солнечные дни заканчиваются приходом тьмы. По углам узкой вымощенной камнем улочки собирается, как влага после ливня, сероватый сумрак. На секунду я представляю себе это место столетие назад — запах канализации и буйабез, подгорающий на буржуйках, гул голосов, глухой стук копыт по посыпанной опилками мостовой, мелодия патефона из окна напротив. Я представляю себе черноволосую женщину в замызганном платье, она тащит за руку маленькую девочку, открывает дверь парадной, украдкой озираясь по сторонам, поднимается по узкой лестнице, заходит в квартиру и запирает замок изнутри с сухим механическим щелчком «скруп-скруп».
Видение прерывает шипение кофеварки за моей спиной. Я поворачиваюсь и вздрагиваю от неожиданности — в дверях стоит Карлос и чешет затылок.
— Прости, старик, я не хотел тебя напугать.
— Да все в норме, — говорю я, наливая кофе. — Я хотел спросить, твой дядюшка, он и правда полицейский? Я слышал что-то такое в машине.
На самом деле я уже знаю, что его дядя по матери действительно служит и в довольно высоком чине. И ради этого мне даже не пришлось никого взламывать — это публичная информация. Кроме этого, я нашел, что у него не было никаких связей с сайтом знакомств или Илаем, никаких кроме одной — он до сих пор фолловил профиль покойной Риты Петровой в Инстаграме.
— Ну, да. А что?
— Это может показаться странным, но мне нужна услуга, — отзываюсь я, сделав еще один маленький глоток кофе.
— Во что ты влип? — с ухмылкой вопрошает каталонец, закуривая и облокотившись на перила.
— Я… расследую одно дело, частным образом. Есть подозрения на грязную игру, это связано с топовыми сотрудниками нескольких известных компаний, и все такое. Мне нужно взглянуть на одно досье, несчастный случай с летальным исходом, разумеется, неофициально. Это возможно?
