Когда тебя нет - страница 74
— Они уже в пути, — слышится голос из-за двери, но это уже не важно.
— Простите меня. Вы очень помогли, — выкрикиваю я, проносясь мимо оторопевшего соседа и вниз по лестнице, набирая по дороге номер Карлоса.
— Заводи мотор. — Я впрыгиваю на сиденье, и мы срываемся с места под перезвон мигалок полицейской машины, несущийся с другого конца проулка.
— Серж, я думаю, точка невозврата уже пройдена. Я знаю, с кем Олли был у себя в номере. Это он был с Петровой? Это он замочил твоего друга? Олли, мать его, Ингланд?
— До тебя только дошло?
— Ну, конечно! — Карлос снова бьет по рулю. — Только я смонтировал видео о нем, хотел залить, вчера таки удалось поболтать с ним на вечеринке, а тут на тебе. Хотя, — задумчиво продолжил каталонец, — я все равно могу залить видео. Ведь наверняка в ближайшие пару дней народ будет искать в сети информацию об Олли. В конце концов, он не последний человек в индустрии, и его просто вот так… Назову «Последнее интервью».
— Ага, — машинально бормочу я, поглядывая на часы. Еще час, и она будет в Мадриде.
— Я так понимаю, ничего больше ты рассказывать мне не намерен? Типа, получил свою сенсацию и отвали, да? Что ты делал там в квартире и откуда такая спешка?
Я сжимаю губы.
— Ладно, сукин ты сын, я этого так не оставлю.
— Мне просто нужно переночевать где-то. Я заплачу.
— У меня дежавю? — цокает языком он, въезжая в крошечное парковочное место неподалеку от улицы Вампира. — Тысячу евро. Столько будет стоить одна ночь. Биткойнами. Понял?
Я киваю. Мы поднимаемся по лестнице в полном безмолвии.
Закрывшись в уже знакомой мне комнате, я смотрю и смотрю, пролистывая книгу от начала до конца снова и снова. Никаких записок, надписей на полях, подчеркиваний. Это даже странно — она старая, но как будто ни разу никем не прочитанная, будто бы мои пальцы — первое, что касается этой серо-желтой бумаги. Но я знаю, это не так, это не может быть так. Трон не так прост — он не стал бы вкладывать записку в книгу, потому что тогда уж куда проще послать сообщение в зашифрованном «Телеграме». У записки есть адресат и получатель, так же, как и у сообщения. Это слишком опасно. Поэтому ключ — это и есть книга. Я смотрю страницы на просвет, пробую смочить их водой, глажу утюгом, вспоминая про трюк с лимонной кислотой из какого-то из конан-дойловских рассказов. Но нет, книга нема, она не раскрывает мне ничего, кроме истории старика и моря, да и ту я не могу понять на испанском. В какой-то момент я почти поджигаю ее, пламя зажигалки лижет уголок страницы, и я быстро тушу тлеющую бумагу, лизнув пальцы.
Надо поспать. Во сне разрозненные части сложатся в узор. Я ложусь на кровать и закрываю глаза. Под моими закрытыми веками тут же танцует молния красного платья, ползущая вниз и открывающая треугольник розовой кожи, усыпанной родинками…
Я вскакиваю и хватаю в руки книгу. Внизу подгоревшей страницы, возле самого номера, я вижу маленькую точку, сделанную простым карандашом. Наверное, мой глаз заметил ее раньше, но мозгу потребовалось время на то, чтобы проиндексировать входящую информацию.
Конечно, я отлично отдаю себе отчет в том, что книге 50 лет и это может быть простая случайность или результат небрежного чтения. Я листаю дальше, концентрируясь на зоне с номером страницы, и нахожу еще точки, большие и маленькие, жирные и еле заметные. Мне кажется, в них есть система. Немного погодя, я выписываю все на бумажку. Если я правильно понимаю логику, то передо мной были четыре числа. Единица и три трехзначных.
Все они разделены точками, и каждое из них не больше 225. Черт, это же айпи-адрес.
Я ввожу последовательность в адресную строку браузера. Загрузка… 1, 17, 39, 55, 93 %. На экране появляется что-то вроде оглавления. В нем три раздела: пользователи, менеджмент, разное. Я кликаю на первый раздел и оказываюсь в начале чего-то, похожего на длинный алфавитный список, будто копированный откуда-то и вставленный прямо в код страницы, — длинная простыня черного текста на белом фоне.
«Сколько она тянется? Наверное, километры», — думаю я, отматывая вниз.
Мне в голову приходит одна идея, и, чтобы проверить ее на правильность, я вызываю строку поиска и ввожу туда электронный адрес.
Пару секунд спустя я смотрю на ее имя, выделенное желтым цветом в огромной простыне текста. Я пролистываю немного дальше и чувствую, как на лбу у меня проступает испарина. После этого я нажимаю на кнопку «назад» и просматриваю остальные два раздела. Не знаю, сколько проходит времени. У меня болят глаза, во рту пересохло, я чувствую проступивший на небе омерзительный вкус выпитого вчера алкоголя. За окном слышится грохот грузовика с доставкой, прибывшего в лавку на углу, занимается рассвет. Я встаю, прохожусь по комнате, потом сажусь на кровать и достаю мобильный телефон. Текст, который я отправляю, совсем короткий. Скорее всего, Лиза спит и увидит его только завтра, но мне нужно сказать ей об этом сейчас.
«Я знаю, почему они убили Илая».
Барселона, 25 февраля
Наверное, так чувствует себя человек, случайно раскопавший у себя на заднем дворе неразорвавшуюся бомбу времен Второй мировой. Потеют руки, учащается пульс, боишься пошевелиться или вздохнуть. Что угодно, только бы не детонировать ее. Я не готов умереть. Не так, не сейчас.
С каждым последующим часом, проведенным за копанием данных, у меня в голове все четче и четче вырисовывается картина того, что случилось год назад. Рита Петрова чувствует, что от нее хотят избавиться. Ей нужно что-то, какое-то преимущество, рычаг давления, чтобы либо создать свой собственный сервис на базе этих наработок, либо уничтожить Сашу и Мишу и весь их бизнес. Я никогда не узнаю, каким был ее мотив и что она хотела сделать с этими данными, доподлинно мне известно одно — она уговорила Илая помочь ей выкрасть информацию. Передо мной было все, что когда-либо хранилось на серверах «Лавера»: имена, адреса, данные кредитных карточек, переписки и детальные описания сексуальных фантазий всех, кто когда-либо регистрировался на сайте, личные и рабочие письма сотрудников, финансовые отчеты, планы этажей офиса, исходный код мобильного приложения.
