Слезы Лимба. Книга 1 - страница 278
Джордж медленно потянул руку в сторону собеседника и прикоснулся ладонью к его изуродованному ожогами лицу, после чего принялся неуверенно и как-то испуганно ощупывать, как будто перед ним была статуя из золота.
— Пожалуйста, — начал двойник, — не говори ничего. Позволь мне рассказать мне все до конца. Прошу тебя.
Он отстранил руку Джорджа от себя и будто в несколько раз уменьшился в размерах: его тело резко сжалось, ссутулилось.
— Я закричал, позвал на помощь. Странно… — на лице двойника возникла усмешка. — В таких ситуациях человек цепенеет. А я голосил громче любого оперного исполнителя. Возможно, меня заставило проявлять такие бурные эмоции оружие хозяина дома. Оно было наставлено на меня. Ты прибежал быстро и ударил мужика чем-то по голове. Кажется, кувшином, так как я услышал звук бьющегося стекла. Но охотник даже не шелохнулся, лишь разозлился еще сильнее. Он нажал на курок, но промахнулся. Ты принялся вырывать из его рук ружье, я слышал, как ты рычал, залезал к этому великану чуть ли не на шею. Потом я услышал еще один выстрел, после чего шум рядом с собой, ощутил вибрацию воздуха. Охотник выстрелил в меня, но это не причинило серьезной раны, мое тело лишь поцарапало. И этот факт не спас мне жизнь. Патроны взорвали керосиновую лампу, ее осколки впились в мой живот, как оголодавшие комары. Моя одежда покрылась маслом. И одной искры хватило, чтобы я вспыхнул, как спичка, — он тяжело сглотнул, а по лицу потекли слезы. — Масло попало и на мебель. И все вокруг меня полыхало. Что было дальше, не помню. Твое воспоминание обрывалось на этом моменте, а мое представляло из себя только образ бушующего огня и набор хаотичных звуков. Кажется, я услышал еще два выстрела, прежде чем умер.
— Вальдемар… — как молитву произнес это имя Джордж. — Ты — не я. Ты — мой брат. Родной… У меня был брат…
— Души близнецов связаны непрерывными нитями, настолько прочными, что их невозможно разрезать. Насильственная смерть одного из них не позволяет умершему уйти, переродиться. Он вынужден существовать рядом с живой копией себя, быть поблизости все время. Поэтому я был рядом, не смог уйти. Жил в тебе, в твоем теле. Но вместе со мной к тебе перешла и другая личность, что до этого дремала во мне и лишь изредка проявляла себя.
— Она, — одновременно с ним произнес Джордж.
— Да, — улыбчиво кивнул Вальдемар. — Ее душа была привязана ко мне, потому что Она сосуществовала со мной с самого моего рождения. И лишь мое перерождение смогло бы отвязать ее от меня. Но мне уйти не удалось. Она об этом знала заранее, поэтому и выбрала близнецов в качестве «вместилища» для своей души. Это гораздо безопаснее для нее. В случае смерти одного у нее есть шанс «перебежать к другому». Главное, чтобы первый умер не своей смертью.
— Поэтому ты пытался меня убить… Ты хотел избавиться от нее.
— Да… Это был единственный выход. Только тогда Она смогла бы полностью потерять контроль, и ее гибель была бы неминуемой, так как сила ее души стала ничтожной. Сейчас же ситуация изменилась. И в самую ужасную сторону. Она научилась жить самостоятельно, независимо. И убивает неугодных, уже без задействования тебя. Таким образом Она лишает тебя возможности сопротивляться, а меня подавляет и не дает вмешиваться.
— Без задействования меня? Как это объяснить?
— Она создает что-то вроде твоей копии, но в другом месте. Эта копия лишь бесформенный образ, но люди воспринимают его, как реальный. К тому же Она способна с помощью астрального тела взаимодействовать с окружающей средой и предметами.
— Ее можно отнести к фантомам?
— Скорее да, чем нет. Видишь ли, фантомы, как я говорил ранее, бывшие Старшие, разорванные Лимбом на части. Побочный эффект деятельности общины, которая уже развалилась на куски после убийства нашего отца. А Она никогда не была Старшей, хотя и пыталась относить себя к ним. Не находилась на границе между живым миром и Лимбом. Лишь изредка пересекала эту черту. У нее есть все признаки фантома, но при этом и существенные отличия. Она разумна и не действует с помощью одних лишь чужих людских эмоций. У нее свои цели, и Она идет к ним по прямой дороге.
— Что же нам делать?
— Твой отец подавил большую часть твоих воспоминаний. Он устроил целый спектакль, чтобы выжать из этой ситуации наибольшую выгоду. В газетах писали, что я погиб в сарае: якобы обычный несчастный случай. Но потом деревенские стали дорисовывать картину самостоятельно. И журналисты, нахватавшись от них историй, создали байку, где говорится, что близнецы отдыхали на сеновале, неожиданно один из них устроил поджог, намеренный, запер сарай и сжег брата заживо. Долгие годы об этом трубили все местные газеты. Потом вроде как подзабыли. Как видишь, в реальности все произошло иначе. Наш отец смог с помощью данной лжи создать целую систему и сделать союзниками нужных людей. Он не делал это все ради нас, мы его ничуть не интересовали. Когда ты вернулся в Англию после войны, он вышел на тебя только чтобы завершить начатые дела, а так он бы про тебя и не вспомнил. Но я уверен, что ты найдешь способ остановить Ее. Ты научился контролировать себя. Мне осталось не так уж и долго, моя душа подавлена, ослабела. И мне не удастся долго бороться за существование. В скором времени меня затянет в Лимб, и я исчезну из твоей жизни навсегда.
***
Светлые волосы Ричи сливались с ярким свечением дневного солнца, сверкали ярче полной луны и оставляли блики на грязных облупившихся стенах. Молодой человек спустился вниз по лестнице, после чего помог еле передвигавшейся Марии проделать то же самое, что в данный момент времени стало для нее непосильной задачей: ноги женщины сгибались при каждом шаге, из-за чего та попросту падала на пол. Возможно, в такое состояние ее привел обыкновенный стресс после увиденного, Ричи был полнотью уверен в этом, потому что другого объяснения не видел. К тому же она слишком долго просидела в углу, фактически, на открытом морозе. Эта гремучая смесь превратила его лечащего врача в большую плюшевую игрушку, которую парню пришлось чуть ли не на руках спускать вниз.
