Том 7. Книга 1. Автобиографии, надписи и др - страница 20
Подруженька, твой да мой.Твой в малиновой рубашке,
А мой в светло-голубой.
* * *
Висожары высоко,
А месяц-то низко.
Живет милый далеко,
А постылый близко.
* * *
Пойду плясать,
Весь пол хрястит.
Мое дело молодое,
Меня Бог простит.
* * *
Дайте, дайте мне пилу,
Я рябинушку спилю.
На рябине тонкий лист,
А мой милый гармонист.
* * *
Ах, што ж ты стоишь,
Посвистываешь?
Картуз потерял,
Не разыскиваешь!
* * *
Я ходила по полю,
Мимо кони топали.
Собирала планочки
Ваниной тальяночки.
* * *
Пали снеги, пали белы,
Пали да растаяли.
Всех хорошеньких забрили,
Шантрапу оставили.
* * *
Ах, щечки горят,
Алые полыщут.
Не меня ли, молодую,
В хороводе ищут?
* * *
Ай, мать бро́нится,
И отец бро́нится:
— За каким же непутевым
Наша девка гонится!
* * *
А я чаю накачаю,
Кофею нагрохаю.
Поведут дружка в солдаты,
Закричу, заохаю.
* * *
Ах, девки, беда —
Тальянка худа.
Надо денег накопить
Да тальяночку купить.
* * *
Ах, сад-виноград,
Зеленая роща.
Ах, кто ж виноват —
Жена или теща?
* * *
Ай, мать, ай, мать,
Накой меня женишь?
Я не буду с женой спать,
Куда ее денешь?
* * *
Молодой мельник
Завел меня в ельник.
Я думала — середа,
Ныне понедельник!
* * *
Не трожь меня, Ванька,
Я попова нянька.
В коротенькой баске,
Голубые глазки.
* * *
Ах, лапти свей
И оборки свей.
Меня милая не любит —
Лихоманка с ней.
* * *
Я ли не поповна.
Я ли не духовна.
А кто меня поцелует,
Благодарю покорно!
* * *
Пускай хают, нас ругают,
Что отчайные растем.
А мы чайные-отчайные
Нигде не пропадем!
* * *
В эту пору, на Миколу,
Я каталася на льду.
Приходили меня сватать,
Я сказала: не пойду!
* * *
Ах, темный лес,
Подвинься сюда.
Я по этому лесу́
Свое горе разнесу.
* * *
Провожала Коленьку
За нову часовенку.
Провожала за ручей,
Я не знаю, Коля чей.
* * *
Чик, чик, чикалочки,
Едет мужик на палочке.
Жена на тележке
Щелкает орешки.
* * *
Уж я рожь веяла
И овес веяла.
Мне сказали — дружка взяли,
А я не поверила.
* * *
Никому так не досадно,
Как мне, горькой сироте:
Съел я рыбицу живую,
Трепещется в животе!
Николины притчи
Николин умолот
Гнев Ильин, или так тому от Бога быть положено для опамятования людям и разуму, большая была засуха и сгорела рожь и овсы.
Кто побогаче, возили воду и поливали, и у тех на ниве еще кое-что уцелело, а у бедняков ничего — чисто поле.
Сидят мужики на кулишках, о своей беде гуторят.
А шел с поля старичок-странник. Приостановился.
— Что это вы, добрые люди, пригорюнились?
— А видел, чай, на полях-то что деется! Неоткуда нам и помощи ждать.
Посмотрел старичок, головой покивал: пожалел, видно.
— А давайте, детушки, мне ржи горстку! — сказал старик.
А те и не знают, зачем ему рожь? Уж не подшутить ли задумал над ними старик: народ-то нынче всякий и над чужой бедой посмеяться радость себе найдет.
А другие говорят:
— Принесите ржи, может, наговор какой сделает.
И согласились. Кликнули ребят. Полное лукошко принесли.
Взял себе старичок ржи горстку.
— Проведите, — говорит, — меня ко всякому дому, мне посмотреть надобно.
Пошли, повели старика.
И ни одну избу не обошел старик — и везде на загнетках у запечья по зерну клал. А к ночи ушел. Хватились покормить старика, а его уж нет нигде.
Так и легли спать.
Так и прошла ночь.
А когда на утро проснулись — и проснулась с ними горькая дума, — что за чудеса! — глазам не верят: рожь во все устья вызрела и в каждом доме, где положил старик зернышко, колос из трубы выглядывает, и на божницах лампадки горят перед Николою, а на поле посмотришь, залюбуешься, — колос к колосу.
Бог помиловал — уродил хлеб. И умолот был, не запомнят: по полтысячи мер всякий набил. Поминали странника-старичка, Николу Милостивого.
Свеча воровская
Жил-был один человек, а время было трудное, вот он и задумал себе промыслить добра да недобрым делом: что у кого плохо лежит — не обойдет, припрячет, а то накупит дряни какой, выйдет купцом на базар и так заговорит ловко, так выкрутит, совсем тебя с толку собьет и втридорога сбудет, — одно слово, вор.
И всякий раз, дело свое обделав, Николе свечку несет.
